– Либо?

Офицер Саркози поджал губы.

– Это похоже на заявку Претендента. Нового пиратского Капитана.

– Капитана?! – воскликнул начальник охраны.

– Капитана?... – возглас будто расслышали, и шепоток прокатился от камеры к камере.

– Именно, – подтвердил, будто не заметив ничего, офицер.

– В таком случае, это очень… темный капитан, – пробормотал рядом с ним начальник охраны.

Саркози хмыкнул.

– Темный капитан? Неплохо. Так и запишем, и передадим. И отправим ориентировки.

Через короткое время на все планеты Содружества поступили ориентировки по розыску Темного Капитана…

Глава 13 (Ч. 2): На пиратской планете. Алькара. Ким, Игорь и Всеволод

Камень вышел красивый… нежные пальцы подхватили переливчатый коричнево-дымчатый камень, схожий с крупной жемчужиной. Тяжелый… и такой красивый. Грустный вздох и камень аккуратно вставлен в заранее подготовленную оправу в ожерелье.

Королева задумчиво смотрит в зеркало. Ожерелье создавал мастер, из множества драгоценных и полудрагоценных камней, нитей из золота и серебра. И среди них притаились шесть оправ, четыре из которых были заняты ее сыновьями. И лишь центральная была пуста. Вместо камня, она вставила в оправу кусочек острого стекла. В память о первом, навсегда потерянном сыне, и боли, которая давно стала ее частью.

– Его могли похоронить в космосе. Как пирата, – сзади подходит Серый, и она серьезно смотрит на его отражение в зеркале, рядом со своим.

– Его место рядом с братьями, – отвечает она. – Здесь осталось место только для одного. Для шестого сына. Нашего. Он моя последняя надежда. После него, уйду и я.

– О чем ты? – Серый непонимающе хмурится и она горько усмехается.

– У всего есть свой конец, – говорит она, оборачиваясь к нему. – Я очень устала… Если погибнет и он, я хочу чтобы все мои дети были со мной в последний миг. И чтобы нас однажды похоронили вместе. Ни одной женщине моего Рода не выпало такой судьбы.

– А если родиться дочь?

– Дочь?! – она смеется. – Ох, Серый! Я давно не верю в чудеса! И, подумай о имени. Серый… Что это за имя для Капитана? Капитан Серый… или Капитан Микки. Это имя не для пирата.

– Ну, я пока работаю над этим! – усмехнулся и Серый. – И не называй меня Микки!

– Хорошо. Больше не стану, – легко соглашается она.

– А как станешь? – подразнил он, приобнимая ее за талию, но она лишь улыбнулась ему, отрицательно качая головой.

И он с сожалением отпустил её.

– Наше время вышло. Скоро за мной прилетит корабль. Мне пора возвращаться.

– Ты не ответила на вопрос, – заметил он.

Она коротко взглянула на него, забирая сумочку со спинки стула.

– Это довольно несправедливо, знаешь? У них есть целых Три Капитана… а у нас ни одного.

– Стоп-стоп-стоп! Что ты придумала?! – возмутился он беззлобно.

Многообещающая улыбка в ответ, привычно приправленная потаенной горечью.

– Ты станешь Четвёртым.

– Нет, я не согласен!

– Посмотрим! Посмотрим, Капитан. Что выберут другие? Вот в чем вопрос. Прощай. Или до встречи.

*******************************

– Я так понимаю… кого-то из нас должны сожрать?

Перспектива не вдохновляла.

– А другие варианты есть? – спросил Ким, покосившись на свой бластер в руке.

– Один отвлекает, двое бегут, – предлагает Всеволод. – И это плохой план.

– И в том и в другом случае будет труп, а может и два… потому два это больше чем один на обед, – замечает профессор. – А выстрел из бластера причинит вред только изнутри.

Игорь глянул на солнце, прикинул местный световой день и температурный диапазон.

– Без воды и тени при росте градуса Цельсия мы протянем недолго. Поэтому придется действовать сейчас.

Он встал на ноги и подошел к краю скалы, посмотрев вниз.

– Одолжите свой бластер?

– Игорь, ты что придумал? – насторожился Ким.

– Даже не вздумай! – предупредил, подозрительно прищурив глаза, Всеволод. – Отойди от края…

И сделал шаг.

Игорь вздохнул.

– А впрочем, он может рвануть от кислоты… – и прыгнул вниз.

– КУДА?! СТОЙ!! – капитаны в едином порыве рванули вперед.

Но добежав до края скалы они успели увидеть только одно – как вставший на ноги профессор вдруг проваливается под песок. Вверх плеснуло пылью песка, а потом они видели лишь как глубокая