— Передайте господину Леману мою признательность. Это было очень любезно с его стороны.

Паренек еще раз молча поклонился и ушел, а я закрыл дверь и, оттолкнув настойчиво лезущую под руки гончую, принялся за уборку — время до вечера нужно было чем-то занять.

В гостях у Лемана я побывал той же ночью.

Как оказалось, со времени нашей прошлой встречи он честно отработал аванс и нашел человека, который в теории мог бы разобраться в найденных мною символах.

Когда я пришел, в знакомом кабинете меня дожидались четверо: сам Леман, его правая рука Нум, неизменно сидящий в кресле колдун, а рядом с ним… правда, уже на обычном стуле… находился скрюченный, сгорбленный, сморщенный и вообще непонятно как еще не развалившийся на части старик, который при виде меня заинтересованно двинул кустистыми бровями.

— Вильгельм, это нэл[1] Тарио, — представил гостя хозяин дома, когда мы обменялись коротким приветствием. — Нэл Тарио, это человек, по просьбе которого вас привезли в Даман.

— Кхе-кхе, — странно закашлялся гость. — Когда вы сказали, что у заказчика нестандартная внешность, признаться, я не совсем поверил… однако если молодой человек согласен меня выслушать, то, возможно, мы договоримся.

Как вскоре выяснилось, нэл Тарио, хоть и не был одаренным, когда-то давно имел честь преподавать в единственной на всю империю Академии колдунов, ведьмаков и магов. Его предметом являлась история магии, которую большинство студентов, как следовало догадаться, страшно не любили. При этом, будучи известным историком и весьма уважаемым человеком, нэл Тарио имел доступ не только во все столичные архивы, но и сам их когда-то составлял, особенно увлекаясь древнейшими временами и всем, что их касалось хотя бы косвенно.

— Знаки, которые мне передали, определенно ведьминские, — сообщил старик, моментально приковав к себе мое внимание. — Четыре из них мне хорошо знакомы. Это элементы защиты, символизирующие единство четырех стихий. По поводу остальных точно не скажу, в моих исследованиях такие еще не встречались. Но часть из них, пусть и видоизменившись, так или иначе все равно перекочевала в некоторые разделы современной магической науки. А следовательно, их предназначение с высокой долей вероятности можно будет установить.

— Откуда такая уверенность? — поинтересовался я.

— Я их уже видел, — с улыбкой сообщил нэл Тарио. — Более того, частично даже использовал.

— Когда? Где?

— Лет тридцать пять назад, когда ко мне обратился с похожей просьбой весьма высокопоставленный и влиятельный в то время в Дамане человек.

Я быстро покосился на Лемана, но у того было абсолютно непроницаемое лицо, хотя, полагаю, я правильно догадался, откуда у него информация по этому необычному гостю.

— Скажите, нэл, правильно ли я вас понял — именно вы когда-то помогали разобраться в хитросплетениях древних знаков и малопонятных простому человеку символов некоему герцогу, которому вдруг захотелось поработать с большим количеством храмового серебра?

Нэл Тарио остро на меня взглянул.

— Вероятно, раз вы об этом спросили, то вам уже известен ответ.

— Магическая печать на саркофаге — ваша работа? — в лоб спросил я.

— Я не спрашивал, для чего она нужна и что именно под ней собирались прятать. Я только собрал схему. А вот напитывал ее совсем другой человек.

Я мысленно хмыкнул.

— А вас не смутил тот факт, что магия крови в империи считается запретным искусством?

— Вас же не смущает задавать мне такие вопросы и демонстрировать, что вас эта тема тоже чрезвычайно интересует? — многозначительно улыбнулся старик. — Но в чем-то вы правы. Да. После этой работы мне действительно пришлось надолго покинуть столицу. А когда срок клятвы, которую я давал заказчику, истек, возвращаться обратно мне уже не захотелось.

— Почему же вы согласились приехать сейчас? — слегка нахмурился я.

Нэл тяжело вздохнул.

— Да меня, в общем-то, и не особенно спрашивали. Но как только я понял, что это не ИСБ внезапно решила поднять мои старые грехи, то мне стало любопытно. А когда увидел символы… В тот раз я ведь так и не узнал, сработала схема или нет. Мне настоятельно посоветовали об этом забыть. Но я не смог. Это было выше моих сил, потому что на эту работу я потратил многие годы и просто не мог перестать думать, стоило оно того или нет…

Я понимающе кивнул.

— Если я правильно понимаю, герцог зачаровал ее на собственной крови?

— Да, — снова вздохнул старик. — По крайней мере, он собирался это сделать, потому что свято верил в собственное предназначение и в силу ушедших ведьм.

— А откуда, по-вашему, у него взялась такая уверенность?

Нэл Тарио неожиданно замолчал, а потом неохотно признался:

— Потому что я сам ему об этом сказал.

— Хм. А вам об этом откуда стало известно? — еще больше заинтересовался я.

Старик сначала замялся, но потом все же решил ничего не скрывать.

— В существовании ведьм я убедился задолго до встречи с милордом герцогом. И был уверен: многое, что мы помним о них, имеет под собой реальную основу. Жрецы, конечно, отказываются признавать, что когда-то боги одаривали людей напрямую. Но в древних свидетельствах, легендах многих народов многократно упоминается, насколько ведьмы были могущественнее нынешних одаренных. Истории, которые мне встречались, конечно, могли быть и обычной выдумкой. Но не тогда, когда об этом говорится и в наших преданиях, и в сказаниях оборотней, и в легендах совсем уж дремучих, далеких от цивилизации народностей, которые искренне верят, что когда-нибудь век ведьм снова вернется.

— Даже если и так, то какое отношение это имеет к господину Болойскому и его семейным тайнам?

— В одном из архивных документов я нашел упоминание о нескольких признаках того, что некий род и впрямь мог иметь отношение к исчезнувшим ведьмам. К примеру, то, что в таком роду нет одаренных.

— Вы имеете в виду магов, колдунов и ведьмаков?

— Да. Есть мнение, что когда-то ведьмы совершили ошибку, и с тех пор божественная благодать их покинула. А сила, которая некогда была им дарована, не только исчезла насовсем, но и никакая другая взамен уже не проявится. Так считают жрецы, — добавил старик, заметив, как скривился эрт Ишра, да и на лицах остальных промелькнуло недоверие. — Однако они не отрицают, что ведьмы, скорее всего, исчезли не сразу. У них могли остаться потомки. Господину герцогу этого было достаточно, и он щедро мне заплатил, чтобы я поискал другие отличия, особенно метки… характерные приметы, строение, скажем, черепа, черты лица… одним словом, все, что хоть как-то выделяет людей в таких родах. Вы ведь в курсе, что знатные семьи крайне щепетильно относятся к вопросам смешения крови?

Я задумался.

— Получается, герцог что-то заметил и посчитал, что это «что-то» как-то