на исследования еще пару лет и изучив выкладки Кариура, он все же сумел видоизменить свои индивидуальные порталы. Совместив старые наработки, ведьминские знаки и магию крови, он получил совершенно новый вид артефактов. Да, пускай они были одноразовыми, зато стоили очень дешево, имели малые размеры и, в отличие от тех, что бытовали в империи, воспользоваться ими мог каждый. Для этого всего-то и надо было капнуть несколько капелек крови на амулет, а потом забросить в нужное место маячок.

Это увеличило спрос на подобные артефакты в десятки раз. Благодаря им количество краж в столице и не только возросло на порядок, не говоря уж о прочих преступлениях. Черный рынок загудел. Городская стража стояла на ушах. Имперская служба безопасности тоже зашевелилась. Но Леман поступил мудро, выбрасывая артефакты на рынок малыми партиями и исключительно анонимно, через посредников, тогда как Ишра на какое-то время превратился в персону номер один, которую берегли пуще зеницы ока, вплоть до того момента, пока он не отыскал ученика и производство индивидуальных порталов не перестало зависеть лишь от одного человека.

Естественно, деньги потекли к Леману рекой. Почуяв, что способен на большее, он даже частично вышел из тени, превратившись во вполне себе успешного, имеющего совершенно официальное дело и уважаемого торговца. Однако резкое усиление одного из игроков не могло не вызвать волнения среди конкурентов, поэтому на протяжении довольно долгого времени Леману и его людям приходилось многократно доказывать свое право на существование. Раньше они все больше грабежами, вымогательством, заказными убийствами промышляли. Однако теперь ставки выросли. Аппетиты тоже. И поскольку продукция эрта Ишры, основанная на уникальных идеях одного из величайших умов своего времени, пользовалась бешеным спросом, то, само собой, очень скоро Леман стал вызывать раздражение у менее везучих коллег, и его решили убрать.

Я, правда, никогда не интересовался, сколько угроз, попыток откровенного шантажа и даже подкупа пережила его организация, пока пыталась урвать себе лакомый кусок. Меня до определенного времени эта проблема вообще не заботила — в Дамане я тогда показывался крайне редко, потому что ночью мы с Мором активно разыскивали необходимые нам обоим камни. Тогда как днем… днем я теперь обитал совсем в другом месте.

Не желая лишний раз посещать дом, который навевал слишком много невеселых воспоминаний и к тому же стал пристанищем уже не для двух, а для трех (Ишра в конце концов переселился к нам) посторонних людей, я вскоре после смерти Нардиса вернулся в свою старую пещеру. Забрал туда же Кость и своих землекопов. Кое-что там переделал. Переоборудовал. И, пользуясь тем, что даже в яркий солнечный день внутри было сухо и темно, упорно работал над созданием нового вида нежити, которую планировал потом использовать в своих целях.

Совсем от столицы, правда, не отказался — там была возможность торговли, там я приобретал дорогостоящие эликсиры, там же сохранялась возможность безопасного пополнения фляги. И там же денно и нощно трудился нэл Тарио, добывая для меня ценную информацию.

И все же смерть Нардиса всерьез поколебала мои взгляды на жизнь, а заодно показала, насколько же люди в действительности уязвимы. Поэтому, не желая наступать на те же грабли, я умышленно сократил контакты со смертными, отстранился от происходящего в доме. И практически запер себя в горах, посвятив все свое время созданию совершенно нового вида зомби. Таких, чтобы внешне они ничем не отличались от людей. Сохраняли работоспособность и днем и ночью. Были способны выполнять не только примитивные поручения. И при этом имели хотя бы капельку человеческих мозгов.

Видя перед собой пример Кости, которая с каждым прожитым днем проявляла все больше разнообразных реакций и прямо на глазах становилась самостоятельной, я убедился, что в принципе это возможно. Особенно если решить проблему разложения и усовершенствовать имитирующее заклинание.

Увлекшись решением этой загадки, я, как и сказал, почти перестал показываться в столице, поэтому внезапный вызов сигнального амулета… одного из тех самых изобретений, за которые Кариура следовало бы посмертно наградить… застал меня врасплох.

Вызов поступил ранним утром. Я только-только вернулся с очередного кладбища и, даже не успев переодеться, наткнулся взглядом на бешено пульсирующий артефакт, испускающий тревожные алые лучи.

Это означало, что я кому-то срочно понадобился. И дело настолько срочное, что откладывать его даже на минуту было чревато.

Кто меня вызвал, тоже не осталось тайной — набор артефактов был небольшим, всего три человека в столице Даманской империи имели право так внезапно меня дергать. Но на том, что сейчас сработал, красовалась выцарапанная ногтем буква «Т», так что я бросил провонявший мертвечиной плащ и прямо с порога шагнул в подвал своего бывшего дома, где теперь с комфортом проживал нэл Тарио.

Первое, что я увидел, когда выбрался из подвала, это лежащее в коридоре тело мальчишки Киро, в груди и животе которого зияло несколько глубоких ножевых ран. Тело почти остыло, кровь тоже успела свернуться, так что убили его где-то около полуночи, но сигнал до меня добрался только что.

Рядом с убитым парнем лежал окровавленный нож, которым, судя по всему, его и зарезали, а чуть дальше — разряженный арбалет, весь забрызганный кровью. Еще одна лужа обнаружилась возле входной двери. Достаточно большая, чтобы свидетельствовать о серьезном ранении. И достаточно далеко расположенная от парня, чтобы быть уверенным, что кровь все-таки не его. Там же, в двери, торчал и арбалетный болт, которым Киро, судя по всему, встретил кого-то из нападавших. Однако тела рядом не оказалось, других следов, кроме отпечатков чужих сапог на полу, тоже не имелось, из чего я заключил, что нападавших было отнюдь не двое и даже не трое, и при этом они предпочли за собой прибрать.

В гостиной тоже все было перевернуто вверх дном. Внутри витал стойкий запах гари. Под потолком все еще вился сизый дымок. Стол, за которым обычно работал нэл Тарио, оказался опрокинут набок, наполовину обгоревшие бумаги разбросаны по всей комнате. На стенах и потолке виднелись огромные черные проплешины, словно их специально коптили факелами, а вяло тлеющий ковер лишь чудом не подпалил разбросанную мебель. Да и то, наверное, лишь потому, что источником огня был не простой факел, а лежащий в центре комнаты мертвый колдун, в груди которого торчал кинжал, некстати оборвавший едва начатое заклинание.

— Помогите… — вдруг донеслось едва слышное из-под стола.

Я перешел на второе зрение, посетовав, что сразу не сообразил это сделать, и обнаружил, что один живой человек в доме все-таки есть. Им оказался нэл Тарио, которого я опознал именно по ауре, потому что на