Неужели та чёртова балка, что висела над моей кроватью, наконец, рухнула?

И стоило мне задаться этим вопросом, по каменной стене слева от меня пробежала трещина. Проклятье, да весь этот дом трещит по швам! Что вообще здесь случилось⁈

Я бы затормозил, чтобы выяснить, откуда взялся такой шум, если бы не голос Кати, который стал слышаться откуда-то из глубин подвала. Из лаборатории.

А в подвале уже успел подняться уровень воды — чуть ли не по колено. Токс плыл, проворно дёргая лапками, ведя меня за собой. Я ворвался в лабораторию и увидел лежащую на холодных камнях Катю. Она была бледна. Под глазом синяк, а по щекам струятся слёзы.

— Катя! — воскликнул я, подбежав к женщине. — Что здесь произошло? Меня не было всего полчаса!

— Л-лёша, — тяжело дыша, прошептала она. — Они с-снова пришли. Олега забрали.

По моему затылку пробежали мурашки. Грудь вскипела от ярости.

— Бандиты? — спросил я.

— Д-да, — кивнула она. — Они его ранили. Я не знаю, выживет ли он… Олег велел мне спрятаться в подвале. А его… Его куда-то увезли.

В Красные Гривки.

Будь проклят этот Кособоков, кем бы он ни был! Нужно ехать за дядей. Любым способом добраться до села и забрать его оттуда!

— Ж-жу! — тревожно верещал Токс, положив лапки на живот Кати.

Катя стиснула зубы и вскрикнула. А затем подняла на меня взгляд и тихо произнесла:

— Лёша, у меня десять минут назад воды отошли…

Нужно нести её в амбулаторию. Срочно! Оставлю её там, а сам поеду за дядей. Иначе…

Земля под нами завибрировала. На этот раз трещал не только второй этаж этого проклятого дома. Трещала даже земля под нами.

Нужно выводить отсюда Катю. Как можно скорее!

— Токс, прыгай мне на спину! — крикнул я, а сам поднял на руки женщину.

И в этот миг дом Олега Мечникова обрушился.

Глава 21

Когда я осознал, что весь этот чёртов особняк рухнул на наши головы, у меня было всего несколько секунд, чтобы начать действовать. С Катей на руках и Токсом на спине я метнулся в главную комнату подвала, а затем повернул рычаг, что вёл к тайной комнате. Я уже оценил, что она была самой крепкой. Архитекторы постарались на славу, когда создавали это место для дяди. Остальные же комнаты уже сильно просели.

Как только я втащил Катю и Токса в комнату с лекарской каменной платформой, послышался ещё более чудовищный грохот, чем прежде. Весь подвал, кроме этой комнаты, завалило. Чудо, что мы успели выбраться. Выход на первый этаж уже был забаррикадирован, поэтому я бы не смог выбраться на поверхность. Да и не успел бы.

Теперь мы замурованы. Катя рожает, а дядя в руках у бандитов из Красных Гривок.

Я скинул своё пальто, постелил его на холодный пол, а затем положил туда Катю. Токс, суетно жужжа бегал вокруг нас, не в силах придумать, чем помочь своим хозяевам.

Придётся принимать роды здесь и только после этого думать, как выбираться из-под руин дома. Вопрос только в том, сколько времени это займёт? Первые роды могут запросто и сутки продлиться. За это время с дядей может случиться всё, что угодно. Правда, далеко не факт, что нам удастся выбраться из-под обвала даже за несколько суток. Возможно, соседи обратят внимание на то, что один из домов на улице окончательно развалился, и вызовут подмогу. Но рассчитывать на это нельзя.

— Катя, слушай меня внимательно, — произнёс я. — Я могу принять роды, но мне нужно, чтобы ты делала всё, что я скажу. Поняла?

— Х-хорошо, — кивнула она. — А мы справимся без повитухи?

— Справимся, не беспокойся, просто следуй моим указаниям, не стесняйся меня. Иного выбора у нас всё равно нет.

Катя кивнула, а я приступил к обследованию шейки матки. Женщину трясло. Она пыталась скрыть боль, но я понимал, что ей куда хуже, чем может показаться на первый взгляд.

Боже… Как такое возможно?

Раскрытие шейки полное, и я уже чувствую головку ребёнка. Но это же невозможно! Мы проскочили первый период родов за полчаса, а он — самый длинный.

Такого даже у повторнородящих не бывает. Что-то здесь не так…

Катя закричала и обхватила руками живот.

— Не могу! Невыносимая боль! — застонала она.

И я прекрасно понимал, почему болевой синдром такой интенсивный. Роды не должны протекать столь быстро. Пути, через которые пройдёт плод, ещё не готовы. Такое родоразрешение её убьёт. Несмотря на то что в этом состоянии организм выделяет огромное количество гормонов, которые должны подавить боль, их недостаточно. Катя умрёт от болевого шока.

И тут меня осенило. Видимо, роды идут столь стремительно из-за того, что в ребёнке всё ещё сидит сила лекаря. Конфликт, который возник ранее, продолжается. Похоже, он интуитивно использует лекарскую магию, чтобы поскорее выбраться на свободу.

И этим он убивает свою мать.

Есть только один способ закончить роды и при этом спасти жизнь им обоим. Но придётся нарушить одно из правил акушерства. Лишний раз обезболить.

— Токс! — крикнул я. — Мне нужен твой яд. Приготовься выделить несколько капель, они нам пригодятся.

— Ж-жу! — удовлетворительно буркнул он и принялся поглаживать лапками свой живот, на котором находились особые железы.

Анестетик во время родов практически никогда не используется. Любое обезболивающее может привести к угнетению родовой деятельности, что в конце концов подвергнет риску жизнь ребёнка. Если сокращение мышц матки и влагалища прекратится, он может застрять и задохнуться, а точнее — умереть от гипоксии.

Придётся действовать в команде всем четверым. Плод ускоряет родовую деятельность, Катя дышит и следует моим указаниям, Токс обезболивает, а я с помощью лекарской магии не дам родам остановиться. И заодно предотвращу повреждения, которые в дальнейшем могут привести к осложнениям.

Что ж… Поехали!

— Катя, сейчас станет не так больно, — пообещал я и ввёл несколько капель яда Токса в родовые пути. — А теперь дыши вместе со мной, ритмично. Да, так. Продолжай в том же духе!

Я же положил левую руку на тонометр, чтобы впитать лекарскую энергию из запаса, что хранился в артефакте, а правую опустил на чрево Кати и принялся стабилизировать процесс.

«Увеличить эластичность стенок всех родовых путей. Усилить сокращение мышц, расширить пережатые сосуды…»

Я надиктовывал своей магии указания целый час. Иронично, что в этом процессе клещ Токс выступал в роли