пуст. Я ничего не почувствовал, ничего не узнал нового, никак не изменился. Если под «там, где нейронету до него не добраться» Фил действительно подразумевал мою погибающую субреальность, то как понять то, что кейс был открыт и пуст? Эдик был абсолютно уверен в том, что я завладел правами администратора, но я в этом уверен не был. И не успел у него спросить, откуда у него эта уверенность.

Меня выписали, и я возвращался домой на такси. Жена не встретила меня. Наверное, занята работой. Я не переживал на этот счет, покоя не давала только одна мысль. Сжимая холодную рукоять пистолета в кармане, я боялся. Боялся сделать выбор и совершить ошибку. Что, если Эдик ошибся? Да, я могу поверить, что окружающий меня мир — очередная субреальность, что она создана на Последнем Рубеже специально для того, чтобы стать моей тюрьмой, что сознание нейронета будет лично приглядывать за мной здесь. Но если он ошибся в том, что носитель этого сознания — Лиза? Если я ошибусь и убью собственную дочь, как я смогу жить с этим?

Как бы я ни пытался отвлечь себя от этой мысли, она возвращалась снова и снова. Мне никуда не уйти от этого выбора. Я пытался выгнать из головы переполняющие меня эмоции, включить холодный разум и взвесить всё еще раз. Что я получу, даже если Эдик окажется прав? Возврат в реальный мир, где моя настоящая дочь мертва, и не потому, что ее убил я. Ее сознание должно быть давно стёрто нейронетом, как и сознание Эдварда Дарио, и всех других, кого мой враг использовал, как контейнер для хранения самого себя. Здесь она, по крайней мере, жива. Да, может быть, это не моя настоящая дочь, а всего лишь электронный слепок с ее личности, но если я уничтожу нейронет, то не останется и этого. А здесь я могу прожить спокойную и счастливую жизнь, увидеть, как она вырастет…

А не слишком ли много я думаю о себе?

Человечество находится в тюрьме, нейронет отобрал у него реальность, а я рассуждаю о том, насколько мне будет сложно! Да кто я такой, чтобы из-за своих личных мотивов обрекать человечество на вечное заключение? Какой бы ни была моя личная жертва, ценой за нее будет спасение восьми миллиардов людей! Любая жертва оправдана. Как бы мне ни было тяжело, своим единственно правильным решением спасу целую планету!

А если это решение — ошибка?

Мой разум не мог вырваться из этого замкнутого круга. Я громко закричал, чтобы заставить свои мысли замолчать хотя бы ненадолго. Робот-таксист никак не отреагировал на это, в его программу это не входило. В программу, написанную внутри программы, которая оперирует моим воображением. Безумие!

Я вышел из машины возле своего подъезда. Рука в кармане. Пистолет. Ключи. Что это? А, точно, визитка следователя. Я так и не позвонил ему. Да и какой смысл расследовать в этой субреальности нападение хулиганов, которого на самом деле не было? Меня ранил Хитрый Фил, и я надеюсь, что моя жизнь в реальности уже вне опасности. По крайней мере, следов крови на моей одежде больше не появляется, кошмары не преследуют. Возможно, я действительно видел отрывками настоящих врачей, которые боролись за мою жизнь, а нейронет скопировал их образы сюда, чтобы успокоить мой разум, который во всем будет искать подвохи.

«Александр Фишер, отдел убийств».

Да уж, инспектор из убойного отдела расследует дело о нападении подростковой банды на журналиста! Халтурная работа, нейронет! Я хотел было выбросить визитку, но все же решил повременить с этим. Кто знает, вдруг этот Фишер действительно существует и расследует мое дело в реальном мире? Нейронет не отличается фантазией, это всего лишь программа, которая может скопировать в субреальность что угодно, но не способна создавать новое.

Звонок в дверь. Мне открывает Лиза и радостно бросается на шею. Я обнимаю ее. Мои руки дрожат.

— А где мама?

— Мама на работе!

Снова неубедительно. Лиза еще даже в школу не ходит, почему она осталась дома одна? Мы что, не можем позволить себе детский сад или гувернантку? Ребенок один дома, открывает дверь, даже не спросив «кто там?» Нет, этот мир не настоящий. Но разве это означает, что Лиза…

— Больше один не ходи так поздно! — заявила девочка. — Бери с собой меня, я буду тебя защищать!

— Конечно, моя дорогая! Конечно! — я с трудом смог ей улыбнуться.

Теперь я один никогда не останусь. Ты хочешь всегда следить за мной, не выпускать из поля зрения ни один мой шаг. Да, я понимаю тебя. Очень хорошо понимаю.

— Значит, папа тебе снился? — я посадил Лизу на колени. — Расскажи мне о своих снах?

Я выслушал ее сумбурный детский рассказ. Основные моменты сходятся. Камера пыток на корабле Даниэля Аллена, пляж Утопии, хижина людоеда, темный подвал больницы, самолёт… Она побывала во всех этих местах, каждое из них было отдельным сном, и всегда рядом присутствовал я. Если ты и правда личность нейронета, то зачем ты мне это всё рассказываешь? Хочешь убедить меня, что мы с дочерью видели один и тот же сон на двоих? Или это всплывают обрывки воспоминаний настоящей Лизы, которой ты стер память?

А что, если есть способ вернуть ее? И если я своим выстрелом уничтожу эту возможность навсегда? Об этом Эдик точно не думал, когда предложил мне свой план. И почему, в конце концов, это был Эдик? Где Джонатан? Где Птица?

Почему Лиза так внимательно смотрит на меня? Пристальным недоверчивым взглядом, совсем не похожим на взгляд ребенка, который рад видеть своего отца после долгой разлуки… Ты что, пытаешься сейчас залезть в мои мысли? Отвернулась. Резко и поспешно, словно действительно понимает, о чем я думаю. Если она читает мои мысли, что я могу противопоставить ей? Тогда она уже знает обо всём, и о визите Эдика, и о пистолете в моем кармане! Что же мне делать? Действовать прямо сейчас!

Нет! Нет, я не могу! Никак! Поднять руку на ребенка? Убить беззащитную девочку, собственную дочь? За кого вы меня принимаете?!

— Папа, что с тобой?

Лиза была бледной и вся дрожала. Я опять сказал свои мысли вслух? Или ты просто заглянула в мой мозг, маленькое чудовище? Боишься меня? Посмотри мне в глаза! Нет, хватит смотреть в пол, посмотри мне в глаза! Меня переполняла какая-то животная ненависть, желание схватить жертву и разорвать ее зубами на части. Что со мной? Разве не то же самое я пережил тогда, когда в ярости набросился на Эдика после авиакатастрофы на границе Улья?

Спокойно! Что, в этот раз тоже спишешь это на выброс адреналина? Мне почудилось, как хохочет Даниэль Аллен у меня за спиной, я резко обернулся, но никого не увидел.

— Папа, ты в порядке?

Да! Нет! Я не знаю!!!

Лиза дрожала от страха, но все же нашла в себе силы сделать осторожный шаг в мою сторону. Неужели она не настоящая? Кого я сейчас вижу? Чудовище, порожденное искусственным интеллектом, поработившим всё человечество, или маленькую испуганную девочку, которую я должен любить и защищать?

Я не знаю!

Эдик прав, он был совершенно логичен и беспристрастен. Если отбросить эмоции, которые мешают думать, то сразу становится ясно, кто передо мной. Сам дьявол скрывался под маской невинности. Дьявол, порожденный человеком и победивший своего создателя. Почти победивший. Я еще могу это изменить!

Еще один шаг.

Что же ты делаешь, Лиза! Не подходи ко мне, твой папа не в себе! Я опасен, понимаешь, опасен! Я не могу дать тебе защиту, которую ты ищешь, моя маленькая девочка. Тебе от меня самого нужна защита! Не подходи ко мне! Лучше беги! Беги, не заставляй меня делать то, чего я делать не хочу! Я не могу!

Еще один