Шрифт:
Закладка:
Я понимал. Вот зачем Вовчику нужна была эта квартира, вот зачем ему нужно было выйти на людей Багдасара. Я хотел сказать что-то еще, предложить помощь, хоть какую-нибудь, но за моей спиной открылась дверь.
Алина вышла из комнаты в одной ночнушке, прошлепала на кухню босыми ногами, щурясь от света.
– Чего не спите?
Она взяла кружку из моих рук, поднесла к губам.
– Фу, теплая. Холодной нет?
Вовчик застыл, рассматривая ее стройные ноги. Сказал задумчиво:
– Посиди с нами, красавица, раз уже проснулась.
Алина фыркнула.
– Чего тебе надо, Вова?
Он не обратил внимания на колкий взгляд и широко улыбнулся. Словно и не было наших посиделок и ночные разговоры впитались в старые обои без остатка, а не осели горечью на языке.
– Да ты сядь. – Вова пододвинул Алине табуретку, подмигнул мне. – Дельце есть. С наваром.
V
Ход секундной стрелки всегда меня успокаивал. Полина говорила, что отец знал о часах всё и что именно благодаря ему в нашей семье сохранилась забытая традиция называть смену днем, а семисменку неделей. Будто в этом был какой-то смысл, будто эти старые, с привкусом пыли слова могли сделать нас особенными.
Я выглянул за угол, окинул взглядом пустой коридор и снова вернулся взглядом к циферблату.
– Причеши нервы, малой, скоро будут. Гавр сказал, на этом этаже квартирка.
Я покосился на Вовчика, но ничего не сказал. Его план мне не нравился.
Алина, привалившись к стене, стояла рядом. Аккуратное серое платье длиною выше колен – достаточный повод получить выговор с занесением в личное дело. Чулки новые, без единой затяжки. Блестящие, начищенные кремом туфельки на каблуке – и где только взяла? В руках открытая бутылка. А на губах помада. Красная.
Цену Алина назначила сразу. Вовчик весь день ходил смурной, ругался. Говорил, найдет кого с запросами поменьше. Наконец полез в Гнилонет, провел там несколько часов. Потом ушел, пряча в кармане мастерки банку бурого. Вернулся с коробочкой из плотного картона, протянул Алине.
– У-у-у, не такая… – разочарованно сказала она, вертя в руках помаду.
– Чего? – опешил Вовчик. – Ты ж сама красную просила!
– Красную, но не такую. Другую красную.
– Что в голове у этой девки?..
… Я поймал себя на том, что слишком долго смотрю на ее губы. Все-таки хорошо, что мы уговорили Алину, ей шел этот цвет.
– Хочешь попробовать? – Губы разошлись в улыбке.
– Харэ сюсюкаться, молодежь. Идут.
В коридоре появились двое в комбезах Службы быта.
– Давай, красотка, твой выход.
Алина потянулась ко мне и чмокнула в щеку. Прошептала:
– На удачу.
И вышла в коридор. В следующую секунду ее ноги заплелись, и она едва не растянулась на полу.
– Ой, ма-альчики! Какой это этаж? А то я что-то… ик… ой… Заплутала!
Пьяную Алина играла скверно. Она шаталась, норовя грохнуться ликвидаторам под ноги, поминутно икала и размахивала бутылкой так, что лишь чудом никого не задела.
– Что это вы, гражданочка, в таком состоянии и одна?
– А что мое состояние? Мое стояние еще ого… ик… го! Мы с подружками посидели чу-чуточку…
Я уже готовился к провалу всей затеи. Вовчик говорил, что достать пропуска проще всего у ликвидаторов в увале – ни стволов, ни раций у них не будет. Пусть так, думал я, пусть они на отдыхе и вдалеке от Корпуса, но какая-то чуйка у профессиональных бойцов быть должна? Пьяная красивая девчонка, которая сама идет в руки, да еще и с бутылкой пойла, не может не вызвать подозрений…
Ход моих мыслей прервала хлопнувшая дверь. Я выглянул в коридор, там было пусто. Вовчик ткнул меня локтем, довольно оскалившись.
Мы подошли к герме, тельняшка припал ухом, замер на несколько мгновений. Потом выпрямился и достал из кармана папиросу.
– Ждем.
Ждать. Эта часть плана нравилась мне меньше всего.
«Если что пойдет не так, сразу ори, – наставлял Вовчик Алину этим утром. – Визжи что есть мочи как резаная, поняла? Мы на подхвате».
Я старался не думать, что может пойти не так. Слишком уж легко это было представить в красках. Потому все мое внимание занимала секундная стрелка. Вот она плавно очерчивает круг, вот второй… десятый. Медленно, как же медленно. Хотелось встряхнуть рукой с часами, заставить время поторопиться.
Вовчик вышагивал взад-вперед, комкая в железных пальцах бумажную труху – все, что осталось от папиросы. Его чемодан стоял рядом, но сколько понадобится времени бывшему ликвидатору, чтобы вскрыть герму? Уверен, когда «что-то пойдет не так», проклятая стрелка сразу ускорится.
Наше пойло должно было уже подействовать.
– Две капли на язык, чтобы успокоиться, – говорила Полина бесстрастным тоном. Она даже не поинтересовалась, зачем нам понадобился один из ее пузырьков. – Четыре, если хочешь заснуть. Пять, если устал видеть сны.
– А если разбавлять?
– Если на стакан воды, то добавляй по две капли к каждой дозе.
Вовчик замер, что-то подсчитывая в уме, потом махнул рукой и влил в бутылку больше половины пузырька. Покрутил, зажимая большим пальцем горлышко, размешивая со своей брагой.
– Отравить кого собрался?
– Там мужики покрепче старой перечницы вроде тебя, им твои пара капель что нунахеру дробина…
…Наверное, Вовчик был прав, нужно было вливать больше. Я наклонился к герме, вслушиваясь, как щелкнул замок. Дверь открылась, на пороге стояла Алина.
– Проходите, гости дорогие!
Я вошел первым, тельняшка подхватил чемодан и прошел следом. В комнате было убрано; сразу видно, что постоянно здесь никто не живет. На столе стояла пепельница, вскрытая банка бурого биоконцентрата и пара пустых стаканов, под столом – бутылка, опустевшая едва ли на треть.
На диване вразвалку храпели двое. Молодые лица, короткие волосы, блестящие от слюны губы.
– Как два пальца! – сказал Алина громче, чем следовало. Она храбрилась, но я уловил в ее глазах проблеск облегчения.
Помада на ее губах лежала ровно. Почему-то в этот момент мне было очень важно, что ее помада не размазана.
– Ты просто прелесть.
Тельняшка приобнял Алину за плечи, и та не отстранилась, как сделала бы раньше. Я заметил, как подрагивают ее пальцы.
Вовчик подошел к спящим, залез сначала к одному в нагрудный карман комбеза, затем к другому. Показал на вытянутой ладони два значка из темного металла: противогаз со скрещенными автоматами.
– Пропуска?
– Ага. – Он повернулся к Алине: – Сходи пока на кухне посиди, а мы тут парой слов перекинемся.
– Я лучше пописать.
Когда она вышла, Вовчик взялся за чемодан. Щелкнул замками, откинул крышку. Я увидел черный противогаз и темно-зеленый комбез. Тот самый, что мы забрали из квартиры барыги.
– Это тебе зачем? – спросил я, глядя, как Вова одевается. – Разве мы сейчас не к Гавриле?
– После. Сначала сам на первый сгоняю, гляну, что там. А ты пока с нашей красоткой посиди, развлеки ее.
– Они сказали, что сами…
– Я помню, что они сказали. – Он уже стоял готовый, осталось только противогаз натянуть. Токарь висел в кобуре на поясе. – Они поделиться обещали. Вот только
