уровнем безработицы, как, например, в ЮАР (где 54 % людей в возрасте от 15 до 24 называют себя безработными[400]), компании жалуются на то, что не могут найти работников с нужными параметрами: с некоторым уровнем образования, хорошим отношением к работе и желанием работать за предлагаемую заработную плату. В Индии правительство вложило огромное количество государственных ресурсов в то, чтобы работники были готовы принять те рабочие места, которые генерирует экономика. Несколько лет назад Абхиджит сотрудничал с одной из компаний, занимающихся профессиональной подготовкой и трудоустройством в сфере услуг. Компания была обеспокоена тем, что дела с трудоустройством ее выпускников шли не очень хорошо. Статистика это подтверждала. Из 538 молодых людей, записавшихся на обучение, 450 закончили курс. Из них 179 получили предложение трудоустройства, из которых 99 приняли предложение, однако через шесть месяцев только 58 оставались на тех местах работы, которые были найдены компанией, то есть немногим более 10 %. Еще 12 % работали в других местах[401]. Мы провели опрос, чтобы понять, чем же занимаются молодые люди, которые получили предложение по трудоустройству, но либо отказались, либо достаточно быстро уволились. Они или сдавали так называемые конкурсные экзамены (предназначенные для того, чтобы получить должность в государственных или контролируемых государством учреждениях, например в государственных банках), или продолжали обучение, чтобы получить степень бакалавра и затем попытаться устроиться на должность в государственном учреждении. Или просто сидели дома, несмотря на то что их семьи с трудом сводили концы с концами.

Почему они не хотели работать там, где им предлагали? Мы услышали много ответов, но все они сводились к тому, что им не понравились предложенные варианты – слишком много работы, слишком длинный рабочий день, слишком много времени нужно проводить на ногах, слишком много передвижений из одного места в другое, слишком маленькая заработная плата.

Частично проблема заключается в несоответствии ожиданий. Молодые люди, которых мы интервьюировали в Индии, выросли в семьях, где образование выше уровня начальной школы все еще зачастую было в новинку. Их отцы учились в среднем 8 лет, а матери менее четырех. Им говорили, что если они будут хорошо учиться, то получат хорошую работу, что в основном означало офисную работу или работу учителем. Однако это скорее соответствовало действительности для поколения их родителей, а не сегодняшним реалиям (особенно для исторически незащищенных групп населения, таких как представители низших каст, которые выигрывали от компенсационной дискриминации). Рост количества должностей в государственных учреждениях замедлился, а затем и прекратился в условиях бюджетного кризиса[402], однако количество образованных, даже среди исторически незащищенных, продолжало расти[403]. Другими словами, изменились правила игры.

Подобные процессы были характерны и для таких стран, как ЮАР и Египет, а также других стран Среднего Востока и Северной Африки, которые изначально были более развиты, чем Индия. Там было недостаточно закончить среднюю школу, функцию отбора некоторое время выполняла степень бакалавра: если у тебя была степень бакалавра, то можно было претендовать на работу в государственных учреждениях. Теперь это не так, однако в этих странах до сих пор готовят миллионы бакалавров в области арабского языка и политологии – сфер, в которых уже нет спроса на специалистов. Отсутствие необходимых для работодателей навыков у современных выпускников является предметом жалоб работодателей по всему миру, включая Соединенные Штаты. Однако в этих странах ситуация особенно острая.

Несовпадение реальности с ожиданиями усиливается отсутствием контакта с реальным рынком труда. В соавторстве с Сандрой Секейрой Абхиджит оценил южноафриканскую программу, предоставляющую молодым рабочим в городских поселениях (бывших черных гетто эпохи апартеида) бесплатный транспорт для поиска работы вдали от дома. Группа случайно отобранных людей, получивших субсидии на проезд, ездили гораздо больше, что, однако, не оказало влияния на занятость. Однако что изменилось, так это их восприятие рынка труда. Изначально почти все были слишком оптимистичны, их ожидания в отношении заработной платы в 1,7 раз превышали фактически выплачиваемую работникам на аналогичных должностях. Столкнувшись с реальным рынком труда, они снизили свои ожидания до уровня близкого к фактическому[404].

Рынки труда, сталкивающиеся с таким радикальным несоответствием, теряют ресурсы. Молодые люди в основном ждут работу, которую не получат. В Индии газеты часто пишут об огромном спросе на должности в государственных учреждениях. Например, 28 миллионов человек подали заявки на 19 000 рабочих мест низового уровня на государственных железных дорогах[405].

Что касается развивающихся стран, то некоторые из вышеуказанных проблем вызваны полностью внутренними причинами. Часть проблемы состоит в том, что в этих странах небольшая доля рабочих мест намного более привлекательна, чем другие, при этом привязка к производительности отсутствует. Лучшим примером являются должности в государственных учреждениях. В беднейших странах существует большой разрыв между заработными платами в общественном и частном секторах. Заработная плата в общественном секторе более чем в два раза превышает то, что в среднем зарабатывают в частном. Это еще не считая щедрых бонусов в виде медицинского страхования и повышенной пенсии[406].

Подобная разница может привести к резкому падению всего рынка труда. Если работа в общественном секторе намного более ценна, чем в частном, и при этом количество рабочих мест там ограничено, то людям стоит встать в очередь и подождать получения этой работы. Если процесс ожидания очереди и отбора персонала подразумевает, как это часто бывает, сдачу каких-либо экзаменов, то люди могут большую часть своей жизни (или в любом случае сколько им будет позволено семьей) готовиться к сдаче этих экзаменов. Если бы получение должности в государственных учреждениях стало не таким желанным, то экономика получила бы множество лет производительного труда, которые утрачены в погоне за недостижимой целью. Конечно, работа в общественном секторе привлекательна и в других странах, в частности потому, что она гарантирует стабильность. Однако разрывы в заработной плате и сроки ожидания не такие большие.

Снижение заработной платы в общественном секторе, скорее, будет воспринято в штыки, однако не так сложно, например, ограничить количество попыток устроиться на работу в государственные учреждения или установить более жесткие возрастные ограничения. Это позволило бы избежать огромных потерь от ожидания. Возможно, эти меры добавили бы элемент везения в процесс распределения рабочих мест, однако нельзя сказать, что итоговое распределение было бы хуже распределения при текущей системе, которая поощряет тех, кто может себе позволить ждать. В Гане, пока Стив слонялся без дела, другие молодые выпускники были вынуждены найти какую-нибудь работу, так как у них не было никого, кто мог бы их содержать. У них не было недостатка воображения: мы встретили фермера, выращивающего орехи, диджея, специализирующегося на выступлениях на похоронах, священника и двух футболистов из команды низшей лиги.

Вместе с тем проблемы рынка труда в развивающихся странах не ограничиваются чрезмерной привлекательностью общественного сектора. В Гане выпускники средних школ также привлекаются в частный сектор вакансиями с дополнительными бонусами, высокими заработными платами и мерами по защите занятости.