Османские вооруженные силы превратились из пограничных налетчиков в традициях гази на границах Византии в XIV веке в одну из самых грозных регулярных армий Европы в XVI веке. Ключ к их ранним успехам лежал прежде всего в их способности сочетать собственные инновационные методы пороховой и военной революций с новыми технологиями и тактикой, заимствованными у их христианских противников. Во многом рост их военного мастерства был похож на рост военного мастерства кочевников Юрчен-Маньчжу в их войне с китайской империей Мин. Уже в конце XIV века османские правители продемонстрировали свое мастерство как в осадной войне против византийских крепостей, так и в тактике ведения боя. В то же время они завершили реорганизацию своих вооруженных сил, создав земли для службы (тимары), которые обеспечивали кавалеристов (сипахи), и систему набора молодых христианских юношей для службы в качестве невольников в пехотных отрядах или янычар (devs¸irme). На пике военного могущества Османской империи в XIII-XVI веках армия строилась вокруг этих двух формирований. Истоки обоих примеров связаны с адаптацией кочевого общества к османскому государственному строительству, чтобы содержать постоянную армию в условиях докапиталистической экономики.

Тимар не отличался от русского поместья. Она не была наследственной, а сохранялась лишь до тех пор, пока сипахи выполнял свои военные обязанности. Он имел право собирать налоги с крестьян, обрабатывающих его землю, которые не были крепостными, но пользовались своего рода постоянным правом владения, чтобы содержать себя и своих помощников. Путем завоевания и конфискации христианских светских владений и монастырских земель государство избавилось почти от всех пахотных земель, кроме тех, что были предоставлены религиозным фондам. Пока завоевывались новые территории, система тимаров и поддерживаемая ею кавалерия могли постоянно расширяться. Пока государство осуществляло свою власть, сипахи были привязаны к центру, а не к личным или местным интересам. Когда эти два условия менялись, основа государственной власти серьезно ослабевала186.

Корпус янычар возник на основе традиции вербовки рабов на военную службу из тюркских народов Транскаспии, которую османы переняли для своих нужд, и представлял собой "синкретическое настроение пограничной зоны". Обученные как элитное военное подразделение, они создали легендарный esprit de corps и были снабжены самым современным оружием как знак их статуса. Двойная цель, изначально заложенная основателем Османской династии Орханом, заключалась в том, чтобы создать абсолютно лояльный корпус слуг, не имеющих иных связей, кроме как с личностью султана, и предотвратить развитие родовой аристократии. По оценкам, в период расцвета этой системы в XVI-XVI веках в янычарский корпус было призвано до 200 000 христианских юношей. В принципе, рабство противоречит исламскому праву. Многие из них достигли высоких чинов на турецкой службе, став пашами и визирями, хотя и сохранили связь со своими семьями и продолжали говорить по-славянски при дворе султана. Система работала хорошо до тех пор, пока янычары не начали терять свой исключительно военный характер и выступать в качестве группы интересов, защищая свои привилегии против военных реформ, что способствовало внутреннему разложению империи.

В венгерских войнах 1440-х годов османы быстро научились у своих врагов перенимать опыт мобильных крепостей с пушками, установленными на повозках (вагонбург), и полевой артиллерией. При первой осаде Константинополя в 1422 году они использовали осадную артиллерию, выкованную венграми; вооружившись мушкетами, они одержали решающую победу при Варне в 1444 году над объединенной венгерско-валлашской армией, что открыло им путь к завоеванию Балкан и Константинополя. Мехмед быстро освободился от зависимости от иностранных специалистов и создал корпус стрелков, укомплектованный все большим количеством мусульман. Он ввел процесс изготовления пушек из металла и лома во время осад и создал постоянные литейные мастерские. Во время осады Константинополя в 1454 году османская армия использовала чудовищную пушку, чтобы пробить стены "самой сильной крепости средневековья". Еще более удивительно, что эти степные воины приспособились к морской войне и смогли бросить вызов великой морской державе Венеции.

После захвата Константинополя Мехмед предпринял первые важные шаги по кооптации местной элиты. Он расширил устоявшуюся систему devs¸irme, зарезервировав ключевые посты в правительстве для рабов, взятых из старых феодально-христианских семей, которые желали обратиться в христианство, чтобы приспособиться к императорскому правлению. Он завоевал многих устоявшихся христианских землевладельцев, предоставив им тимары на границах для военной службы, не требуя от них обращения в христианство. Его целью было сформировать корпус абсолютно лояльных слуг в противовес турецкой племенной аристократии. В то же время он создал ряд центральных органов управления во главе с великим визирем, который олицетворял всю полноту власти султана и в который входили главный судья, главный казначей и главный писец. Непрерывность управления обеспечивалась корпусом писцов. Являясь, по словам Стэнфорда Шоу, "постоянной подструктурой карьерных бюрократов", они продолжали свою работу независимо от изменений в верхушке османского правящего класса.

Мехмед признал церковную власть религиозных лидеров в обмен на использование их иерархии для сбора налогов и отправления правосудия через религиозные суды. Он создал инфраструктуру для социальных услуг, таких как образование и социальное обеспечение, которые стали одной из главных основ османского общества на местном уровне.

Как колонизатор, чтобы укрепить свои позиции во вновь завоеванных провинциях, Мехмед усилил и систематизировал турецкую миграцию, которая на протяжении веков периодически проникала на Балканы. Он заново заселил Константинополь мусульманами и христианами с Балкан и из Анатолии. Он переселил мусульман из Анатолии на Балканы, чтобы сломить старые туркменские династии, обеспечить убежище для кызылбашей, эмигрировавших из Ирана, и укрепить военную границу. Депортация из Анатолии (sürgün) и добровольная миграция достигли своего пика в XVII веке. Ингуши осваивали обезлюдевшие в результате войны земли в Западной Румелии (современная Болгария). К середине XVI века большинство жителей региона составляли турки-мусульмане, которые вели оседлый образ жизни, но служили в пограничных войсках. В Соха они составляли 80 процентов населения. По мере продвижения османов на север пограничные города-крепости, такие как Силистрия на Дунае приобрела черты типичного турецко-исламского города.

Чтобы поддержать свои завоевания, Мехмед проводил целенаправленную политику по развитию крупных центров производства и получению доступа к торговым путям в приграничных районах. Более века османо-иранская борьба за Кавказ была сосредоточена на контроле над прибыльным шелковым путем. Кульминация успеха Османской империи наступила после заключения мира 1590 года, который распространил суверенитет Османской империи на шелкопроизводящие районы Гани и Ширвана в пограничных районах Кавказа к северу от реки Куры. В XVI веке османская политика предоставления привилегий торговцам из Западной Европы - "капитуляции" - открыла османские рынки для высококачественных тканей, английского олова и стали и особенно слитков. Однако в долгосрочной перспективе османские государственные деятели сопротивлялись развитию экономики по капиталистическому пути. Они стремились увеличить свои ресурсы,