себя гадко и был совершенно дезориентирован. Ива была нужна ему так сильно, что он ни о чём другом думать не мог, но в то же время понимал: возможно, это он – третий.

Это было зверски, невыносимо, ни с чем не сравнимо больно. Так больно, что Мэтт вдруг почувствовал, что ему трудно дышать.

А Ива…

У Ивы не шло из головы признание Мэтта о том, что его «поставили перед фактом». Она не собиралась никого ставить перед фактом, она со всем разберётся сама, но ей нужна небольшая мужская помощь в том, с чем не в состоянии справиться медицинские методы. Нравственную дилемму «говорить-не говорить» она решит потом. И если в схватке с совестью победит «говорить», мужчина обязательно поймёт, что был её единственным шансом.

Ива уже давно научилась жить категориями. В её голове всё было как в бухгалтерии или как в аптеке: строго разложено по ящичкам, папочкам, полочкам. Амира она положила в ящичек «зачать ребёнка».

А Мэтт покоился не в ящичке, его отправили в мусорную корзину. Это была такая корзина, которую давно уже нужно вынести на помойку, но всё никак руки не дойдут.

Глава 24. Змея

– А-а-а! – истошный вопль внезапно пронзил деревенский воздух и покатился эхом по холмам и скалистым выступам над побережьем.

– Что ещё… за чёрт! – недовольно выругался Амир.

Мэтт лихорадочно искал глазами Иву: она и Бен со всех ног неслись к Медине, согнувшейся в странной позе над своей ногой.

Завидев их, Медина вытянула руку и прокричала не менее истошно, чем прежде:

– Осторожно! Змея! Тут Змея! Змея-а-а!

Мэтт сорвался с места. В его воображении анаконда, не меньше, уже впивала свои ядовитые зубы (пусть они и не ядовитые вовсе) в Ивину хрупкую лодыжку. Сердце у него не билось, а словно бы ухало с высоты.

Однако Ива была не только целой и невредимой, но и уже осматривала ранение всхлипывающей скорее от страха, нежели от боли, Медины. На ноге той виднелись четыре крохотные красные точки.

– Делай глубокие вдохи и старайся успокоиться. Скорее всего, это неядовитая змея, но на всякий случай нужно отсосать яд. Хочешь, чтобы я это сделала прямо сейчас?

Медина утвердительно закивала, не забывая глубоко дышать, как учила её Ива.

Едва только Ива присела на корточки, Мэтт резко оттолкнул её в сторону. Отсосать яд? Ерунда, он с этим легко справится.

– Это можно делать только если во рту нет никаких ран! – предупредила Ива.

Бен, в свою очередь, попытался оттолкнуть Мэтта со словами:

– Медина – моя жена, Мэтт!

Но Мэтта было проще убить, чем сдвинуть с места. У него мелькнула мысль, что, если змея ядовита и ему будет суждено умереть от яда – это даже к лучшему.

– У тебя трое детей, а у меня никого, – привёл он неоспоримый и самый тяжеловесный довод.

– Сейчас нет, а потом будут…

Последнюю фразу произнесла Ива, но её никто не услышал. А если и услышал, то сделал вид, что не услышал.

Покончив с процедурой отсасывания яда, Мэтт схватил Медину на руки и энергично зашагал в сторону парковки.

Вслед ему понеслись окрики:

– Мэтт, дай я! Это моя жена!

– Мэтт, ты же после аварии!

– Мэтт, я могу ходить! Отпусти! Так будет быстрее! – верещала сама Медина.

Ива на это заметила:

– Яд, если он опасный, разойдётся быстрее по телу, подверженному физическим нагрузкам…

Но её особо никто не слушал.

– Жаль, что змея укусила не меня… – задумчиво сокрушался кто-то рядом.

Ива не поверила своим ушам, повернулась и обнаружила, что рядом с ней так же неспешно, как и она сама, шагает София.

– Ты серьёзно? – спросила она.

Из всей компании София и Ива шли к парковке последними – все давно убежали вперёд. София словно только теперь поняла, кто именно оказался случайным свидетелем её слов – нервно поджала губы и ускорила шаг.

– Очень зря, – крикнула ей вдогонку Ива. – Во-первых, ни один мужчина не стоит твоего здоровья, уж поверь мне на слово, а во-вторых, неизвестно ещё чем всё это закончится: яд ведь может быть и смертельным.

– Как это смертельным? – Софи остановилась, как вкопанная, и уставилась на Иву.

– А так. Мы ведь не видели, что это была за змея. Укус некоторых из них летален.

Софи вскрикнула, лицо её перекосилось, она прижала к нему руки и закричала:

– О господи, Мэтт!

Через мгновение она переместила ладони так, что теперь они оказались прижатыми её к глазам, словно желая закрыть их от мира и ничего вокруг не видеть.

– Вчера во время секса я прокусила ему губу… – шёпотом созналась она.

Затем поспешно шагнула к Иве, как к последней своей надежде:

– Вряд ли рана могла полностью затянуться за сутки? Или могла?

– Я не знаю, – пожала плечами Ива. – Всё зависит от индивидуальных особенностей регенерации человека. Мэтт довольно быстро восстановился после аварии…

– Я видела, как он сплёвывал кровь каких-то полчаса назад!

Ива тоже заметила, как Мэтт чего-то плевался сразу как вылез из машины.

В груди Ивы тоже что-то болезненно зашевелилось, а потом стало расти и набухать, да так, что и она, и Софи бросились к парковке со всех ног.

Мэтту казалось, он провёл в больничной палате десятки часов, на самом же деле шёл только третий.

Невзирая на то, что змея оказалась неядовитой (Медине продемонстрировали фото наиболее часто встречающихся, и она указала на ту, которая, по её словам, напала на неё), пострадавшую и её спасателя оставили в стационаре «понаблюдать».

Врачи уже проделали с ними неимоверное количество манипуляций для такого пустячного происшествия, и продолжали это делать. Каждые пятнадцать минут заходила медсестра и задавала одни и те же вопросы по поводу онемения, головокружения, тошноты, ясности мысли, учащённого сердцебиения и тому подобного. Им что-то вкололи от аллергии и что-то для успокоения, но Мэтту было не до спокойствия.

Перепуганный до чёртиков Бен не отходил от своей Медины, а София всё время крутилась рядом с Мэттом, охая и ахая, касаясь его ладонями и распущенными своими волосами, чем неимоверно бесила.

Накануне ночью она обнаглела до того, что влезла к нему в постель со словами: «Я соскучилась!», а когда он попросил её покинуть помещение, принялась трогать его в интимных местах и целовать в губы. Мэтт никогда не целовался в губы против своего