Шрифт:
Закладка:
Всю дорогу я был на взводе. Нервы трясли все моё тело, как электрические разряды. Больше всего я боялся, что опоздаю и найду пустой погост со свежей могилой. Почему-то я был почти уверен, что родственник Попова сразу же отправится хоронить его, без панихиды и прочих ритуалов. Умерший явно был не любимым дедом — а обузой, от которой хотели избавиться как можно скорее.
Я оказался прав. Остановив машину у ворот кладбища, я сломя голову поспешил к группе живыхлюдей, что стояли у свежевскопанной могилы. Гроб как раз готовили к погружению в яму.
— Стойте! — закричал я, с трудом лавируя между крестами, плитами, кустами и кореньями.
Внук Попова, в тот момент, разговаривавший по телефону, быстро попрощался с собеседником и отключился от связи. Сделав знак троим мужикам продолжать погребение, направился в мою сторону.
— Прекратите погребение немедленно! — потребовал я, как только оказался лицом к лицу с человеком, произведшим на меня с самого начала неприятное впечатление.
— На каком основании ты здесь командуешь? — огрызнулся внук умершего.
— Вы хоть взглянули на своего деда, перед тем как заколачивать крышку гроба?
— Ты снова про грим и качество работы? Да, всё путём. Хорошо поработали, молодцы. Но платить за это я не стану. Я об этом не просил.
Зазвонил мой телефон. Это был Остап. Я решил ответить. Не столько потому, что считал звонок важным, сколько для того, чтобы после разговора включить диктофон. Нашу беседу с Поповым младшим я посчитал необходимой быть записанной.
Санитар был в панике. Родственники Протосевича прибыли сразу же после моего отъезда. Остап в большей части от балды накидал им список необходимых вещей. Они вроде не заподозрили неладное, и все же он был сильно взволнован. Я пообещал, что буду прежде, чем они вернуться вновь, после чего завершил вызов и включил диктофон.
— Это не ваш дедушка! — продолжил я разговор с Поповым. — Вы хороните совершенно другого человека!
По лицу мужчины я не заметил ни капли удивление. Он по-прежнему был раздражен из-за моего приезда и только.
— Что ваша богадельня мне выдала, то я и забрал. А теперь пойди прочь. У меня сжатые сроки. — Попов повернулся ко мне спиной и дал указание гробовщикам поторопиться.
Я схватил его за предплечье, развернул к себе лицом, из-за чего получил сильный толчок в грудь. Мне с трудом удалось удержаться на ногах.
— Не прикасайся ко мне, — прорычал он. — Иначе руку оторву.
— Вы хороните чужого вам человека, разве вы не слышали моих слов? — шёпотом повторил я, не желая придавать всеобщей огласке мои слова.
— Мне все равно. Он, не он. Я видел деда всего раз и то давно. По завещанию, я должен похоронить его взамен на квартиру. Покупатель уже есть и он не готов долго ждать, так же как и я. — Холодный пар кружился перед его лицом, глаза были красными, казалось, я вел разговор не с простым человеком — а привратником Ада, в надежде отстоять душу умершего. — Чем раньше закончу погребение, тем скорее получу из местного администрации подтверждение о захоронении.
— И вас не смущает, что человек в гробу вам не родственник?
Попов звучно выдохнул воздух из легких, обдав меня вновь запахом лука и рыбы.
— Какая нахер разница? Я похороню этого жмурика, а его семья пусть хоронит моего.
— Вы в своем уме?!
— Я? Более чем. Не я же перепутал тела при выдаче. Так что это не моя проблема — а твоя. Я плачу водиле и этим трем алкашам почасовую оплату. И разговоры с тобой делают меня с каждой минутой немножечко беднее.
Этими словами он ясно дал понять, что не пойдет на уступки, и если я хочу все исправить, мне придется опустошить кошелек.
— Я покрою лишние расходы и привезу вашего деда не позже чем через час.
Мужик нервно захохотал.
— Через час уже совсем стемнеет. А мне нужно успеть забрать справку и наведаться в ЗАГС. Из-за тебя я могу и опоздать. Так что вали отсюда, пока я добрый. Иначе я на тебя и на вашу больничку такую жалобу накатаю за халатное отношение к делу, что уже завтра ты вылетишь с работы.
Поняв, что закон на его стороне, мне пришлось прибегнуть к последнему возможному варианту. Достав из бумажника пять тысяч рублей, я протянул их ему, так чтобы это осталось незамеченным для остальных присутствующих.
— Что это? — спросил он.
— Деньги. Давайте сделаем так. Вы даете мне полчаса на решение сложившейся проблемы. Взамен получите пять тысяч за причиненные неудобства.
— Этого мало.
Можно было и не сомневаться, что передо мной был алчный человек. Радовало, что переговорный процесс у нас наладился.
— Мало? Пять тысяч рублей за полчаса. Столько в нашей стране не зарабатывает даже президент.
— Хочу минимум десятку.
— Вы в своём уме? Я прошу всего полчаса.
— Мое время дорого стоит.
Поняв, что достучаться до его совести мне не удастся, а время поджимает, я вытащил еще одну купюру и вручил ее Попову, с грустью глядя, как она исчезает в его лапище.
Я уже направился к могильщикам, как Попов схватил меня за плечо. Мне тут же захотелось ответить ему той же монетой и пригрозить сломать руку, но я промолчал.
— Ты заплатил за моё время. А как насчет моего молчания?
Кривая улыбка превратила его и так неприятную физиономию в отвратительную гримасу. Его внешность была не настолько отталкивающей, как мне казалось в тот момент из-за сильного прилива ненависти.
— Молчание?!
— Да. Я тут подумал и решил, что черкану маляву с жалобой. Уж очень мне охота отсудить деньжат за моральный ущерб.
— Вы пытаетесь меня шантажировать? — уточнил я, мысленно хваля себя за предусмотрительность, касательно диктофона.
— Упустить такого лоха, как ты, значит — самому быть лохом.
Я достал телефон, отключил запись и сохранил ее в «облаке». Затем включил ее, прибавив громкости. Из динамика зазвучали голоса. Приглушенные, но все же разборчивые.
— Это что? Ты записал все?! — Попов нахмурил брови и оскалил зубы. — Гоню сюда телефон!
Я отскочил назад прежде, чем он успел меня схватить.
— Не советую вам распускать руки.
— Удали все немедленно!
— Запись сохранена в «облаке». Так что даже если вы получите мой телефон каким-либо образом, вам не удастся уничтожить улику. Да и не стоит этого
