Если бы он прыгал в пустоту, ни к чему бы это не привело: до далеких теперь кораблей сопровождения он бы все равно не долетел. Однако маршрут у Стефана оказался попроще: недавние взрывы разрушили грузовой транспорт, оставили часть обломков в стороне. На эти обломки и перебрался теперь Стефан.

Расстояние, которое он выиграл, не было спасительным, однако он вполне мог привлечь к себе внимание. Он помнил, что по основному плану сильные телекинетики должны были выступить подстраховкой. Делия и ее брат были достаточно сильны, чтобы на таком расстоянии притянуть капсулу к кораблям сопровождения, а уж человека – тем более.

Они и правда не подвели, Стефан видел это. Вот только спасли они не его.

Он, замерший на обломке, получил возможность наблюдать, как спасательная капсула, до этого двигавшаяся не в ту сторону, сначала остановилась, а потом изменила направление. Ее собственных маневренных двигателей не хватило бы, чтобы противостоять Вечному Фантому. А вот телекинетик – вероятнее всего, Делия, – справился. Стефан не видел, кто именно находится внутри капсулы, возможно, как раз киборги, которых он спас. Но это не так уж важно, главное, что будут выжившие!

Однако он в их число уже не попадет. Стефан двигался по обломкам, сколько мог, использовал последние силы, чувствовал, как горят от болезненной усталости мышцы… и все равно ничего не добился. Он попытался дотянуться до кораблей телепатией, позвать хоть кого-то, напомнить о себе, но ничего не получилось.

О нем просто забыли. Он имел значение, пока находился рядом – его боялись или хотя бы опасались. Но там, за безопасной чертой, не осталось тех, кто вспомнил бы о нем в первую очередь. Может, ему и полагалось сейчас сожалеть об этом, а он не сожалел. Он сам хотел, чтобы так было – пройти этот путь самостоятельно и ни у кого не остаться в долгу.

Стефан улыбнулся, сам не зная, чему, и перевел взгляд на магнетар. Получается, вот как все завершится… Через белый-белый свет, который будет становиться все ярче, пока не затмит собой все вокруг. Разве это худший финал – умереть в бесконечном океане белого света?

Ему так и не позволили получить ответ на этот вопрос. Обломок, на котором он остановился, вдруг замер, дернулся – и двинулся к кораблям сопровождения. Вот только это был не плавный полет, как в случае со спасательной капсулой, а резкие, неровные рывки. Это напоминает то, как уже уставший и израненный человек вытягивает из ямы слишком тяжелую для него ношу.

Стефан, не ожидавший ничего подобного, сначала растерялся от такого, а потом сообразил, что к чему. Похоже, его перехватил кто-то из слабых… Не гений вроде Делии или Данкарда, а рядовой телекинетик. Таких в Черной Армаде хватало – их, кажется, собралось даже больше, чем обычных людей. Но Стефан и предположить не мог, что кто-то из них заметит его и захочет помочь!

Они и не должны были. Это не вопрос отношения к нему, нагрузка слишком велика! Телекинетику, спасающему его, нужно было бороться и с расстоянием, и с притяжением магнетара. Выдержать такое и остаться в живых можно лишь при исключительных врожденных способностях. Тот, у кого их нет, телекинетик уровня того же Рале Майрона или даже Бенни, не сумел бы дотянуться до легионера без вреда для себя.

Вот почему обломок и не мог лететь через пространство плавно. Каждый раз, приближая его к кораблям, неизвестный телекинетик травмировал сам себя. Чем дольше он это делал, тем серьезнее становились травмы… тем ближе подбиралась смерть.

Понимал ли он это? Или, как многие, не верил, что его смерть возможна – вот так просто, даже не на поле битвы? Отвлекся на миссию, решил стать героем… Дурак, какой дурак! Стефан не хотел, чтобы из-за него кто-то погиб, он не нуждался в этой жертве, он уже со всем смирился. Он больше не был пацаном, отчаянно цепляющимся за жизнь, он просто хотел покоя.

Он попытался передать это знание телепатически, но не представлял, кому, на какой корабль вообще направить силу. Это лишь доказывало, как далеко его спаситель – и какой груз взял на себя неизвестный телекинетик. Но он ведь справлялся! С неимоверными усилиями, вопреки всему, он не поддавался боли и разрушению, он подтягивал обломок все ближе…

А потом движение прекратилось. Был последний рывок – и все. Стефан оказался почти у той самой точки, с которой началось последнее путешествие «Варга». Он ждал, что движение возобновится, ведь телекинетик и раньше брал паузы, чтобы накопить сил. Нет, не в этот раз, он и так сделал больше, чем возможно…

Его неведомый спаситель умер.

Стефан почувствовал, как непривычное для него смирение сменяется куда более знакомым гневом. Тем самым, которые впервые вспыхнул на Эребе и с тех пор окончательно не затухал никогда.

Вот и как умереть теперь спокойно, если какой-то неведомый малолетка только что отдал за него жизнь? Стефан даже не сомневался, кто это был: один из тех новобранцев, которым очень хочется возвыситься поскорее. Может, адмирала своего обожаемого впечатлить или еще что-нибудь в таком роде… Не важно, какая там у них личная цель, важно, что отвага тут застилает глаза и окончательно отключает мозги – если они вообще работали. И вот этот солдатик, умываясь кровью, тянет, заставляет себя отдать все, видит, что у него получается, и за эйфорией момента не чувствует, как разрушается та самая телесная оболочка, в которой и живет дар. Ну а потом становится слишком поздно: все предупреждения израсходованы, остается только смерть.

Эви верила в смысл смерти… Если Стефан все-таки погибнет, смерть неизвестного недоумка будет бессмысленной. Придется выжить – или хотя бы попытаться. Радости это Стефану не приносило, кто вообще любит благодарить за навязанную услугу? Но и покой пришлось отложить.

Он ведь оказался совсем близко. Не спасен – однако и не в таком безнадежном положении, как раньше. Получается, чего-то покойный телекинетик добился, и легионеру предстояло воспользоваться этим.

Он решился на последний прыжок в никуда. Стефан понятия не имел, долетит ли до безопасной зоны. Мог бы рассчитать, но не стал: если бы расчеты предсказали неудачу, он бы двигался недостаточно уверенно. Так что пользы никакой, нужно просто отдавать все, что осталось – вон, ему только что показали пример!

Он не чувствовал ни расстояние, ни притяжение. На один долгий, бесконечный миг он просто замер, космическое пространство теперь