– Вы серьезно? – прервала женщину Лера. – Антон воровал у Луизы?

– Как-то она обмолвилась об этом в разговоре с Эдиком, – подтвердила Марина. – И с тех пор начала запирать спальню.

– А Карлу она говорила?

– Чего не знаю, того не знаю, но не удивлюсь, если Карл защищал внука! С другой стороны, он легко мог возместить ей украденное, поэтому не думаю, что Луиза сильно расстраивалась! Карл баловал своим вниманием только тех, кто создавал проблемы, – Антона, Романа… Который, между прочим, вообще ему никто! А Эдик, как и Эльза, всегда оставались на периферии его внимания, так как вели себя прилично и не заставляли деда напрягаться! Как, по-вашему, это справедливо?

Лера вынуждена была признать, что в чем-то Марина Вагнер права: родители, как ни парадоксально, обычно сильнее любят именно тех детей, кто доставляет им больше всего неприятностей. Они жалеют их, ощущая вину за то, что дети выросли такими, и полагая, что допустили ошибки в их воспитании. Те же отпрыски, у кого все благополучно, чувствуют себя ущербными, не получая любви, которой заслуживают!

– Кстати, было все-таки завещание, или нет? – неожиданно сменила тему Марина.

– Завещание есть, – ответила Лера.

– Ну, и кто наследники?

– Роман.

– Не может быть!

– В двух словах: Роман, как выяснилось, приходится Карлу родным внуком, а вовсе не приемным сыном.

– Ерунда какая-то…

Марина выглядела так, словно на нее вылили ушат холодной воды, но у Леры не было ни времени, ни желания дожидаться, пока она придет в себя.

– А вот у меня вопрос лично к вам, – сказала она. – Где вы провели вечер и ночь того дня, когда убили вашего бывшего свекра?

– Вы, что же, теперь меня подозреваете?! Ну это просто неслыханно!

– Ответьте, пожалуйста, – настойчиво попросила Лера, и по ее лицу Марина поняла, что следователь не шутит.

– Я уже говорила: я находилась дома. Я почти всегда дома – в отличие от Ольги, которая любит пошляться, как и покойница Луиза!

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Что я была дома? Нет, разумеется, ведь я живу одна с тех пор, как Эдик съехался с этой… Дашей.

– Вам не нравится девушка Эдуарда?

– А чему там нравиться-то? – пожала плечами Марина. – Охотница за богатенькими мальчиками!

– Почему вы так ее называете?

– Да потому, что это чистая правда! До того как подцепить моего сына, Даша встречалась с его приятелем. Они даже пожениться собирались, но у Жени нет никакого занятия: он окончил Кембридж и сидит на шее у богатых родителей уже лет десять – может себе позволить, единственный дитятя! Вот Дарья и перекинулась на Эдика, ведь он более перспективный кандидат в мужья.

– А чем занимается Даша?

– Шопингом и наведением красоты.

– Достойные занятия.

– Вот и я говорю! Одного у нее не отнимешь: хорошенькая, как кукла, это правда, но мозгов – как у голубя! Я говорю Эдику, что Даша не для него, ведь она бросит его при первых же трудностях, но кто в наши дни слушает мать… Кстати, я вспомнила, кто может подтвердить мое нахождение дома! – вдруг добавила Марина. – Ко мне соседка заходила.

– В котором часу?

– В половине двенадцатого.

– Так поздно?

– Она в курсе, что я раньше двух не ложусь.

– И зачем она приходила?

– За аппликатором Ляпко.

– За… чем?

– Ну, это такой коврик с иголками… Спина у нее разболелась, понимаете? Ну вот, а у меня есть такой коврик: намажешься суставным гелем, полежишь на нем полчасика, и боль – как рукой! Ее дверь напротив моей, так что можете проверить.

– Обязательно проверю, – пообещала Лера.

Она сделала это сразу, как вышла от Марины Вагнер. Не то чтобы Лера рассчитывала, что очередная беседа с бывшей невесткой Карла что-то прояснит, но полезной информации было вообще кот наплакал. Первое: Марина терпеть не может девушку сына – что, впрочем, вряд ли удивительно, ведь Даша претендует на то, чтобы занять главенствующее место в жизни Эдуарда, а какой матери это понравится? Второе: багаж Лериных знаний пополнился новым словосочетанием – «аппликатор Ляпко». Она от всей души надеялась, что сие приспособление ей никогда не понадобится, и вспомнила, что снова пропустила тренировку с Диду. Если так пойдет и дальше, выйдя на пенсию, она вплотную познакомится с иголками и мазью от болей в суставах!

Соседка Марины Вагнер, пожилая дама хорошо за шестьдесят, оказалась дома. А еще она, видимо, соскучилась по общению, и даже незнакомка из СК показалась ей желанной гостьей: Лере пришлось воспользоваться приглашением войти и выпить чаю с пирогом, который испекла домработница Веры Кирилловны. Ее квартира оказалась скромнее, чем у Марины Вагнер, но, на вкус Леры, более уютной. Мебель была старой, но качественной и добротной – возможно, даже антикварной, но без излишеств вроде позолоченных купидонов и гнутых ножек в форме львиных голов. Что поражало с первого взгляда, так это обилие фотографий и картин на стенах.

– У вас прекрасная коллекция! – не удержалась от комплимента Лера.

– Почти все эти полотна – подарки поклонников, – с гордостью пояснила пожилая дама.

– Поклонников? – переспросила Лера.

– Вот смотрите: это я! – Хозяйка квартиры изящным жестом указала на небольшую картину в простой деревянной раме, с которой томно глядела молодая, стройная балерина в белой пачке и короне из перьев.

– Так вы балерина!

– Я была балериной, детка, – улыбнулась Вера Кирилловна. – Не то чтобы примой, но карьеру мою нельзя назвать совсем уж безуспешной… Так вы хотели поговорить о Мариночке, не так ли? Кстати, вот она, справа!

Лера посмотрела туда, куда указывала бывшая артистка балета, и ее глаза расширились от изумления: на картине была изображена молоденькая, тоненькая и гибкая девушка в костюме цыганки, с длинными черными кудрями.

– Это… Марина Вагнер? – не веря глазам, пробормотала она, переводя взгляд на хозяйку квартиры.

– Трудно поверить, да? – печально покачала головой Вера Кирилловна. – Распустилась Мариночка, а ведь ей только чуть за пятьдесят – я в ее годы тридцать два фуэте с легкостью накручивала!

Действительно, трудно было представить грузную Марину в балетной пачке и пуантах! Зато теперь становилось понятно, что нашел в ней Георгий Вагнер, ведь он повстречал не сегодняшнюю Марину, а девушку с портрета – изящную красавицу с наивным взглядом карих глаз в сени длинных черных ресниц!

– Почему она бросила карьеру? – спросила Лера.

– Вышла замуж – так это обычно случается… Хотя в ее ситуации, пожалуй, это представлялось наилучшим вариантом.

– В ее ситуации?

Вера Кирилловна слегка замялась

– Ну, видите ли… Не думаю, что карьера Мариночки сложилась бы феерично, – пояснила она наконец. – Есть, как говорится, балерины от бога, а есть обычные. Конечно, ни то ни другое по отдельности не гарантирует