Митч: Ну, в кинобизнесе так лучше, потому что иначе вы не видели бы своего супруга. При подготовке одночасовых серий на телевидении ты приходишь и начинаешь работать, не поднимаясь до конца сезона, – и ни с кем не контактируешь.

Робин: И нам приходилось контролировать происходящее на съемочной площадке даже ночью. Дэвид всегда возвращался домой и ужинал с женой в восемь часов вечера.

Митч: У него было свое расписание.

Стив: Но вы действительно пишете вместе или один пишет черновик и отдает его другому?

Митч: Мы пишем вместе, нос к носу.

Робин: Бедро к бедру.

Митч: У кого лучшие реплики, тот и пишет. Споров о том, у кого круче, очень мало.

Робин: Нет, никогда.

Митч: Нет никаких разногласий.

Другим невероятным сценаристом «Сопрано» был Терри Уинтер. Из двадцати пяти серий, которые он написал, есть несколько моих любимых. Как мы уже говорили, он создал «Бесплодную сосну», которая очень понравилась фанатам, и в итоге получил две премии «Эмми» за сценарий и еще две в качестве исполнительного продюсера сериала.

(Мы, наверное, должны кое-что объяснить, поскольку многие постоянно спрашивают нас об этом. Сценаристы обычно являются «продюсерами на площадке» и работают с режиссером, чтобы убедиться, что съемки по тексту идут именно так, как задумано. В какой-то момент некоторые из их титулов повышаются до «исполнительного продюсера» или «соисполнительного продюсера» для обозначения старшинства. Поэтому, когда вы видите человека с такими наименованиями, значит, он кое-чего достиг в комнате сценаристов.)

Терри также был одним из создателей сериалов «Подпольная империя» и «Винил» и написал для Скорсезе сценарий «Волк с Уолл-стрит». Удивительно талантливый парень. И всегда невероятно веселый.

– Стив

Стив: Вы начинали как адвокат, но каким-то образом превратились в невероятного исполнительного продюсера и сценариста. Как это произошло?

Терри: Я вырос в Бруклине, районе «синих воротничков». Мысль о том, чтобы стать телевизионным писателем или сценаристом, просто не могла прийти мне в голову. Если бы я признался своим друзьям, что хочу быть кем-то подобным, они бы выбили из меня все дерьмо или бросили меня в ручей в Герритсен-бич – так нелепо это звучало. В любом случае, я отгонял мимолетные мысли, возникавшие у меня по данному поводу. Мне хотелось зарабатывать деньги, а две профессии, которые, как я знал, приносили деньги, – это врач и адвокат. В итоге я поступил в юридическую школу. Пробивал себе дорогу.

Наконец я получил работу в крупной манхэттенской фирме и буквально через два дня понял, что совершил большую, очень серьезную ошибку. Это было не мое. В итоге я дошел до той точки, когда сказал: «Ладно, забудь о деньгах, дипломе, написанном на латыни, и обо всем остальном. Что ты хочешь делать, проснувшись утром?» В глубине души я хотел быть писателем.

Как и все мои знакомые, в детстве я посмотрел миллиард часов телепередач. «Эбботт и Костелло», «Новобрачные», «Парни из Бауэри» и все классические гангстерские фильмы Warner Bros. Кроме того, в реальной жизни я работал по соседству со многими парнями, включая Тони Сирико, который в то время был известен как Сирико-младший.

Стив: Вы знали его?

Терри: Я знал о нем. На самом деле я работал в мясной лавке, принадлежавшей Полу Кастеллано, а также в казино Роя ДеМео – если вы читали книгу «Машина убийств», то это команда ДеМео. Таков был мой район. Я никогда не был связан ни с кем из этих парней, но то, как они думали, говорили и действовали, просочилось в меня.

Стив: Вы учитесь в юридической школе, получаете диплом, работаете в крупной юридической фирме, а потом просто собираете вещи и переезжаете в Лос-Анджелес?

Терри: Приехал как полная деревенщина, ничего не знал. Взял напрокат машину, поселился в захудалом отеле в МакАртур-парке и устроился на работу помощником юриста. На самом деле я убрал упоминание о специальности юриста из своего резюме, потому что мне просто нужна была работа с девяти до пяти, а увидев мой диплом, наниматели сказали бы, что у меня слишком высокая квалификация. Я устроился в нефтяную компанию Unocal, где не знали, что я на самом деле юрист. Я возвращался домой к пяти тридцати и начинал писать сценарии для ситкомов.

Майкл: Для тех, кто не знает, в данном случае речь идет об образце сценария уже существующего телешоу. Вы используете его как модель. Терри, те сценарии, которые вы писали, были оригинальными или они создавались для уже существующих шоу?

Терри: Как правило, целесообразнее было писать для шоу, которые уже выходят в эфир. В итоге я создал сценарии для ситкомов «Доктор Дуги Хуазер», «Фрейзер», «Без ума от тебя», «Сайнфелд», «Чирс», «Большой ремонт».

Стив: И вы это писали не с целью когда-либо поставить, а просто чтобы научиться писать?

Терри: Я всегда провожу такую аналогию: дети, которые хотят в будущем стать инженерами, разбирают и собирают радиоприемники. Я поступал подобным образом с историями: брал шесть или восемь серий «Большого ремонта», смотрел, что происходит, записывал каждую сцену и получал своего рода кальку. Я проговаривал: «О, хорошо, вот как они рассказывают историю “Большого ремонта”». Есть вступление, в первой сцене появляется проблема, которая усугубляется прямо перед началом рекламы. Вы возвращаетесь после паузы: герой разговаривает с парнем через забор на заднем дворе, получает совет, а затем использует его для решения проблемы. Таков план «Большого ремонта».

Стив: Вы нашли агента?

Терри: Голливудский парадокс заключается в том, что – ОК! – тебе нужно найти агента. Ты не можешь получить без него работу, но не можешь нанять агента, если не работаешь. Как вообще кому-то удается что-то делать? Выглядит, будто никто не знает.

Стив: И что же вы сделали?

Терри: Я создал фальшивое агентство. Сначала я обзвонил миллион менеджеров и никого не смог заполучить. Разочаровавшись, я пошел в Гильдию писателей, и оказалось, что у них есть список агентов, которые берут невостребованные сценарии. И то, что произошло потом, оказалось полной удачей. В списке было имя парня, который сидел через пять мест от меня во время учебы на юридическом факультете. Его звали Даг. Я позвонил ему, хоть и не общался с ним много лет. Он работал агентом по недвижимости на Лонг-Айленде.

Я спросил: «Чем ты занимаешься? Ты теперь агент?» Он ответил: «Нет, я юрист по недвижимости, но у меня