взглядов в свою сторону. Но один раз ей попался на глаза Гинтар. Он не злился, во всяком случае на его лице, той части, которую не скрывала маска, не было злобы. Она заметила лишь презрительно выгнутые губы. Её улыбка сразу пропала. Она перестала слышать, что говорил ей Роулен. Сейчас она хотела оказаться совершено в других руках, танцевать с тем среброволосым драконом. Пришло время переходить к их основной цели, почву она уже достаточно подготовила. Она вновь обратила все свое внимание на короля.

— Мне всегда было интересно, что за камень Созерцания хранится у нашего народа, — спросила она, сразу переходя к самому важному.

— Так вот же он, — Роулен неопределенно махнул куда-то в сторону. — Я прощу Вам Ваше незнание, потому что Вы не из этих мест. Пройдем, покажу его вблизи, если пожелаете.

— С удовольствием взглянула бы.

Король остановился, и предлагая Валанди руку, повел ее к трону. В этот драгоценный стул и был инкрустирован камень Созерцания. Верх его спинки изображал солнце, в центре которого красовался нужный им артефакт.

— Гинтар! — Кая, как оказывается, тоже следила за Валанди, и как только солнечные подошли к трону, оборотень оказалась возле своего друга. — Это он?

— Кажется, да.

Кая удивлённо посмотрела на мужчину, ведь ей не показалось — этот голос, обжигающий льдом, говорил лишь об откровенной ярости туманного эльфа. Лунная невольно сделала шаг назад, предпочитая с таким Гином вообще не сталкиваться.

— Я пойду поищу Закниала, — прошептала она и скрылась в толпе.

Информация дошла до туманного немного с опозданием, и когда он опустил голову, чтобы что-то сказать подруге, его взгляд тут же потеплел, но вот подарить его было некому.

Спустя несколько минут к королю подошёл один из стражников, и Роулен был вынужден распрощаться с Валанди. Она сделала ещё один реверанс, а он поцеловал ее руку. Валанди еле сдержалась, чтобы сохранить на лице милую улыбку, а так и хотелось брезгливо скривиться.

Когда король наконец удалился, Валанди отыскала глазами Гинтара и быстрым шагом приблизилась к нему.

— Я договорилась, чтобы Роулен принял нас завтра без посторонних, — сходу сообщила она новость.

— Тогда не вижу смысла здесь больше оставаться, — мило проворковал Гинтар, будто бы не он думал, что все в этом зале лишь жалкие тараканы, и как хотелось бы всех раздавить. — Или вы хотите с кем-нибудь ещё потанцевать?

— А знаешь?.. Хочу! — и с чего вдруг она-то разозлилась? Но Валанди надула губки и отвернулась в сторону. Все это время ей хотелось танцевать только с одним мужчиной — с Гинтаром.

— Тогда, почему бы Вам, моя госпожа, не провести этот вечер… — Гинтар наклонился к самому уху солнечной и нарочно касаясь губами кожи, добавил: — …хорошо?

Туманный эльф резко выпрямился и, развернувшись, быстрым шагом пошёл к выходу.

— Гин, я не могу найти… — Кая выскочила из толпы говорящих между собой пар, но его резкие движения смутили ее. Девушка остановилась и удивлённо посмотрела сначала на проходящего мимо Гинтара, который даже ей ничего не сказал, потом с вопросом в глазах посмотрела на Валанди.

Но солнечная видела только его удаляющуюся спину. Он взбешён — она поняла. Перегнула палку с королем? Вроде, нет. Он не опускал руки ниже положенного, не прикасался к ней, лишь изредка наклонялся к уху. Но этот анализ ей ничем не поможет, с каждым шагом он становился все дальше от нее, не только физически.

Так же проигнорировав Каю, она бросилась за ним и поймала за руку уже почти у самого выхода.

— Не уходи, — тихо произнесла она.

— Почему? — как приторно, аж бесит. И эта лживая улыбка… Один вопрос: специально ли издевается или искренне пытался подавить в себе истинное лицо туманного? — Почему я должен остаться, если ушла ты? — явно намекая на вечер этого дня. Гинтар таки повернулся к девушке всем корпусом, ожидая ответ, позволяя всё же оставить последнее слово за ней.

А ведь он прав. У него есть все причины, чтобы уйти. Валанди не хотела его отпускать, но и не знала, что сказать, чтобы остановить его. «Прости, я была не права»? Гордость ей не позволит произнести эти слова.

Она отпустила его руку, и он ушел. Просто повернулся и ушел, ни разу не посмотрев назад, как сделала это она ранее на площади.

У Валанди потекли слезы из глаз. Она продолжала стоять на том самом месте и смотреть невидящим взглядом в темноту за открытыми дверями, а по щекам горячим потоком стекала соленая влага. Она почувствовала, как кто-то обнял ее за плечи, прижал к груди и молча гладил по голове. Но она никак не могла успокоиться и продолжала реветь в эту черную рубашку.

Кая осталась стоять на своём месте и просто не понимала, что сейчас происходило. Вернее, понимала, но что ей делать? Хотя, ясное дело, что. Бросив последний взгляд на спутников, которые остались здесь, Кая побежала догонять своего друга.

***

Была глубокая ночь, когда Расариса разбудило послание от Гласки. Бумажная птичка прилетела и расправила свои крылья, показывая на них не воодушевляющий текст. Волшебница провалилась. Она писала, что всё, что она смогла сделать — это оставить метку на солнечной эльфийке. Старший маг прикрыл глаза, призывая Кошмаров, но ни цокота копыт в большой опочивальне мага, ни запаха серы не появилось. «Что? — Расарис не мог скрыть удивления. — Эльфы одолели Кошмаров? Пять демонических лошадей проиграли? Как такое возможно?»

Старейшина вскочил с кровати и, взяв посох, дабы опираться на него, измождённый волнениями старик заходил по комнате, нервно дёргая себя за бороду. Эльфы ещё живы, они посетили библиотеку на территории солнечных. Значит, они знают, как вернуть магию.

— Sailusta van’ura! Maspozarum et u qillaeu, a ut ran gasduillja, — прошептав заклинание, маг раскрыл ладонь, в которой замерцали сиреневые лучики, соединившиеся между собой и создавшие странного черного зверька, похожего на шерстяной комочек, но с кожистыми крыльями и хвостом, как у ящерицы. Зверёк долго не двигался, но потом он задышал и стал озираться по сторонам. Когда увидел призвавшего, прыгнул в его ладони и распахнул крылышки. — Ты знаешь, куда лететь. Найди их и слушай всё, что они скажут. Не возвращайся, пока не узнаешь, куда они идут.

Зверёк издал странный писклявый звук, замахал крыльями, пока не поднялся в воздух. Секунда! И его уже не было. Но Расарис не мог закончить дело на этом. По-хорошему, он должен был собрать совет, но не мог позволить себе взволновать сердца собратьев. Хватит. Он — старейшина! Он — верховный Белый маг. Это его беда и головная