– Да. Лично я! Кто еще-то?

– Письмо распечатано на принтере. У вас дома есть и компьютер, и принтер?

– Нету. – Отец виновато взглянул на маму. – У соседа есть! То есть был. Не у нынешнего моего соседа, а у другого, который переехал давно…

– Ясно. – Следователь оглянулся на помощника, что-то ему негромко сказал. Тот сделал запись в блокноте. – Итак, вы написали господину Майеру письмо с требованием выкупа и получили деньги. Верно?

– Верно.

– И какую сумму вы назначили в качестве выкупа?.. Каким образом передавали письма господину Майеру?.. Он платил вам наличными?.. Сколько всего писем вы отправили?..

Тимофею было физически неприятно слушать, как отец врет.

Дураку понятно, что генератор идеи с шантажом – мама. Ни о каких «просто догадался» тут и речи быть не может. Мама доподлинно знала о хищениях, она ведь работала вместе со Штефаном. Она – тот человек, который без особых усилий мог заметить «лишние» поступления денег на счет Штефана. Ей ничего не стоило составить на немецком языке письмо и распечатать его.

Мозг и разработчик операции – мама. А все, что делал отец, – простая грязная работа. Он передавал Штефану письма и получал от него деньги. Собственно, всё.

Это понимали все находящиеся в гостиной – за исключением разве что помощника следователя, в чей круг профессиональных обязанностей такого рода понимание не входило. И все понимали, что все это понимают. Но тем не менее следователь продолжал с серьезным видом слушать отца. В очередной раз кивнул:

– Ясно. Но последнее письмо, вот это, вы господину Майеру не отправили. Почему?

Отец снова взглянул на маму – словно ожидая подсказки.

– Потому что Штефан, видимо, начал о чем-то догадываться, – немедленно вмешалась мама. – Геннадий выпил и позвонил мне. Штефан случайно услышал наш разговор и сделал для себя какие-то выводы.

– А вы с господином Бурлакофф регулярно общались?

– О нет, что вы! Очень редко. И я, разумеется, понятия не имела о шантаже! Когда Геннадий сказал, что у него появились деньги и он готов вернуть мне долг, очень удивилась. Я сказала, что мне неудобно с ним разговаривать, повесила трубку. Но он позвонил снова и пригрозил, что, если не выслушаю его, позвонит Штефану. Он был очень настойчив.

– Выпивши был, – пояснил отец. – Тимку захотел увидеть. Все ж таки наконец деньги у меня появились. Мог бы с родным сыном сходить куда-нибудь.

Мама кивнула:

– Геннадий просил о встрече с сыном. Я сказала, что в ближайшие выходные никак не получится, Штефан обещал мальчику в субботу парк аттракционов. Кроме того, мне необходимо было подготовить Тима к встрече с отцом. Они очень давно не виделись, Тим даже не представлял, какой образ жизни ведет его отец. Я оберегала ребенка, как могла. А Штефан услышал наш разговор. Спросил, с кем я разговариваю.

– И вы сказали ему правду?

– Нет, конечно! Как я могла сказать правду? Штефан не знал, что я общаюсь с бывшим мужем, и вряд ли одобрил бы это. Ревность, все такое прочее… Ну, вы меня понимаете. – Мама посмотрела на следователя.

– Не уверен, – буркнул тот. – Итак, правду вы господину Майеру не сказали. А что сказали?

– Уже не помню. Как-то выкрутилась. Но Штефан, вероятно, что-то заподозрил.

– Так и есть. Заподозрил, – кивнул следователь. – Он заказал в банке выписку с вашей карты. Вот эту, – протянул он маме лист с распечаткой, которую сделал Тимофей.

– Выписку? – У мамы округлились глаза. Она взяла лист. Уставилась в строки, подчеркнутые желтым. – Но… Как же? Это ведь моя карта? Почему банк предоставил Штефану эту информацию?

– Карта – безусловно, ваша. Но оформлял ее господин Майер – в качестве дополнительной к своей, насколько я понимаю, в том же банке – чтобы получить скидку за обслуживание. Он в любой момент мог заказать перечень ваших транзакций – что, собственно, и сделал.

– А как вы об этом узнали? Откуда у вас…

Следователь даже не моргнул.

– У нас свои источники информации, фрау. Итак, господин Майер заподозрил вас в том, что вы встречаетесь с бывшим мужем…

– Мы не встречались! Это было всего один раз!

– Хорошо. Что вы один раз встречались с бывшим мужем. И довольно скоро, получив выписку, господин Майер убедился в том, что он прав. Что было дальше? Господин Майер сказал вам о своих подозрениях?

– Нет. Он ничего мне не сказал. Геннадий звонил в четверг, а в субботу Штефан должен был отвести Тима в парк аттракционов, потому что я затеяла уборку. Пригласила специальную службу, чтобы помыли окна и почистили мебель. – В глазах у мамы снова заблестели слезы. Она провела ладонью по поверхности дивана. – Вот эту…

– Успокойтесь, фрау. – Следователь повернулся к помощнику. – Принеси воды… Вы заметили что-нибудь необычное в поведении господина Майера?

– Вы уже спрашивали. Нет. Все было как обычно. Они с Тимом собрались и ушли в парк.

– А как вы думаете, почему господин Майер не сказал вам о своих подозрениях?

– Представления не имею. Вероятно, потому, что сам был в них не до конца уверен. Штефан никогда не спешил с выводами.

– Возможно… Дальше?

– А дальше я ничего не знаю. В парке меня не было. – Мама посмотрела на отца.

– В парке, насколько понимаю, были вы, господин Бурлакофф? – Следователь повернулся к отцу.

– Был.

– Что вы там делали?

– Хотел поговорить с сыном.

Теперь следователь повернулся к Тимофею.

– Как давно ты в последний раз общался с отцом?

– Полтора года назад. Перед тем, как он ушел.

– А больше не разговаривал?

– Нет.

– Правильно ли я понимаю, господин Бурлакофф? Вы полтора года обходились без бесед с сыном, а потом вдруг решили поговорить?

– Решил, – упрямо объявил отец.

– И как же вы планировали это осуществить? Парк аттракционов – огромный. Несколько гектаров.

– Я знал, куда они пойдут.

– Вот как? Кто же вам об этом сказал?

– Никто не говорил. Я сам понял. Тимке все эти карусели на хрен не сдались. А колесо – здоровенное, отовсюду видать. И я, как его увидел, так и подумал, что если он куда и согласится пойти, то на него. Верно говорю, Тимка?

Отец посмотрел на Тимофея. И вдруг улыбнулся ему – прежней улыбкой.

Той, которая в последний раз появлялась у него на лице очень давно, еще в прошлой жизни. Жизни, где Тимофей не страдал припадками. Давным-давно – до сих пор ему казалось, что ту жизнь он успел позабыть…

– Это верно, Тим? – выдернул из воспоминаний голос следователя. – Ты действительно не пошел бы ни на какой другой аттракцион?

– Да. – Голос у него почему-то осип. – Верно.