Существовала ли связь между проблемами завода «Плодородие» и тем фактом, что цена картофеля подскочила на десять центов за фунт по сравнению с весенними ценами и все еще растет?

И действительно ли все это так повлияло на стоимость кормов для животных, что цена на мясо выросла до запредельной (уже много лет скот не пасется на открытых лугах и полях)? Или же по стране прокатилась волна заболеваний, погубивших кормовые травы?

Пег полагала, что имеет место и то и другое.

Еще один вопрос. Правда ли, что страховая компания «Город Ангела» перестала заключать договоры страхования жизни и распродает свою собственность за пределами Калифорнии потому, что показатели ожидаемой продолжительности жизни резко упали и страховщики рискуют лишиться прибыли по этой форме страхования?

Следующий вопрос. Компания «Стефенсон Электрик» является единственной автомобильной компанией в США, чья продукция удовлетворяет требованиям, выдвигаемым трейнитами. «Форд» предложил ей колоссальную сумму за контрольный пакет акций, но переговоры затормозились оттого, что фирма «Крайслер» пригрозила «Форду» подать на него в суд за нарушение положений закона об окружающей среде (выброс в атмосферу избыточного объема озона). Так ли это? Если да, то в этом случае весь рынок автомобилей, работающих на альтернативных видах горючего, останется за иностранными компаниями – «Хейли», «Пежо», который только что выпустил свой первый «пароход», а также японскими компаниями, чьи машины работают на фреоне.

Правда ли, что трейниты разозлились на «Пуританина» и откопали на него какую-то компрометирующую информацию?

Она не знала об этом, и с каждым днем ее неспособность узнать то, что ей было интересно, пугала ее все больше.

Конечно, были серьезные причины, по которым компании, конфликтовавшие с Трейнитами, на уши вставали, чтобы скрыть свои грязные секреты от широкой публики. Правительство не могло бесконечно долго покрывать гигантские корпорации, несмотря на то что они поддерживали власти, например, в борьбе против вмешательства ООН во внутренние дела страны, а также борьбе с «ползучим социализмом». Чем ближе эти компании из-за плохого управления оказывались к событию собственного банкротства, тем громче и истеричнее они поддерживали федеральное правительство.

Думая уже о следующей серии статей, Пег составила список компаний, которые прикрывались фиктивными именами частных лиц, но принадлежали государству и неизбежно обанкротились бы, если бы государство перестало их подпитывать. К настоящему моменту в этот список входила одна химическая компания, замеченная в производстве «сильных» инсектицидов, одна нефтеперерабатывающая компания, разорившаяся после того, как журналисты узнали о том, что она производит дефолианты, одна фармацевтическая компания, едва не ставшая филиалом фирмы «Майя Пура», исключительно успешной в производстве медикаментов и косметики, основанных на природных материалах (в конце концов ее выкупила «Даго»; какой позор!), и шесть крупных производителей компьютеров – эти компании перенасытили рынок своими недешевыми товарами. Сюда же, в этот список, попало и несколько авиакомпаний.

И каждый день сенаторы и конгрессмены, которые на публике покрывались пурпурным румянцем ярости, едва только слышали словосочетание «государственный контроль», за сценой лезли из кожи вон, чтобы зарезервировать за своими штатами государственный контракт пожирнее, или скулили, что такая-то компания, прогоревшая из-за некомпетентного менеджмента, должна получить помощь от государства, а то уровень безработицы в стране достигнет рекордных величин!

Складывалось впечатление, что вся страна превратилась в кормушку, у которой, как поросята подле свиноматки, сгрудились двести миллионов человек, бьющихся друг с другом за ее содержимое. Или скорее не поросята, а термиты, пожирающие экскременты своих предшественников.

Но самым существенным было не то, что уже случилось, а то, что могло, как опасалось большинство, случиться в будущем. Вспомните катастрофический спад в количестве авиапассажиров – на шестьдесят процентов только за десять лет. Вспомните, как один-единственный человек, Джерри Торн из компании «Спасем Землю», угробил туристический бизнес на территории от штата Мэн до острова Тринидад – только тем, что предал огласке причины смерти своей жены.

Один-единственный человек с бомбой способен уничтожить авиакомпанию. Другой человек – тысячу отелей. Один человек с достаточно мощными рычагами влияния…

Или в нашем случае – женщина. Пег надеялась обзавестись собственными рычагами влияния. Именно поэтому она хотела поговорить с Люси Рэмидж.

В этот момент и раздался стук в дверь. Прежде чем открыть, Пег внимательно рассмотрела гостей в глазок – в Нью-Йорке это был один из самых распространенных фокусов грабителей: они крутились возле конторки отельного клерка, пока не появлялся кто-нибудь, кто шел в гости к постояльцу отеля, провожали его до лифта, где оглушали ударом дубинки, а потом грабили беспечного постояльца, широко распахнувшего дверь номера перед дорогим гостем.

Люси она знала по телепередаче.

Пег впустила Люси и ее спутника, смуглого мужчину с недавно зажившими шрамами на лице и без нескольких зубов на нижней и верхней челюстях, приняла их маски и предложила выпить, от чего они отказались и, явно горя нетерпением, решили приступить к беседе.

– Я очень рада, что смогла наконец встретиться с вами, – сказала Пег. – Постоянные препятствия. Ощущение такое, будто барахтаешься в болоте.

– Примите мои извинения за причиненные неудобства, – сказал мужчина, слегка улыбнувшись. – Задержка была по нашей вине. Нам приходится работать в очень сложных условиях, и, прежде чем согласиться на встречу с вами, мы хотели удостовериться, что…

Неожиданно на Пег нашло нечто вроде мгновенного просветления.

– Ваше имя – не Лопес! Вы… – воскликнула она, щелкая пальцами в нетерпении. – Вы – уругваец, который был избит, как вы говорили, полицейскими.

– Да, я – Фернандо Арригас, – сказал гость, согласно кивнув.

– Вы, надеюсь, поправились, – проговорила Пег и вспыхнула, словно от стыда за свою страну.

– Мне еще повезло, – ответил Арригас, слегка скривив губы. – Мерзавцы повредили мне лишь одно яичко. Врачи говорят, я смогу стать отцом, хотя, конечно, это не очень безопасно: наш безумный мир – не лучшее место для детей. Но давайте не будем обо мне. Вы хотели связаться с Люси и были очень настойчивы.

Пег кивнула.

– Но почему? – спросила Люси, подавшись вперед. Несмотря на теплую погоду, на ней было пластиковое пальто, а руки она держала глубоко в карманах. Хотя что здесь удивительного? Пластик – лучшая защита от нью-йоркского дождя. Резина просто-напросто разлагается.

– Я… – Пег попыталась откашляться – у нее был жуткий насморк, – я работаю над серией статей для журнала «Полусфера» из Торонто. Основная тема – это то, что богатые страны делают в отношении стран бедных, даже не желая специально им повредить, и, конечно, есть там и трагедия в Ношри…

Она развела руками.

– Не говоря уже о трагедии в Гондурасе, – пробормотал Арригас. Он посмотрел на Люси, и из большого кармана своего пальто та достала и протянула ему большой прозрачный пакет, полный чего-то вроде мягких макарон.

– Узнаете? – спросил он,