Услышав это, фрау Винтервальд изменилась до неузнаваемости, прямо другим человеком стала:

— Нет, моя дорогая, я совершенно ничего об этом не знала! Как чудесно! Я очень за тебя рада. Он замечательный человек! И такой богатый! Тебе очень повезло! Не хотите пообедать в саду?

Фрау Ирма, превратившаяся в улыбающееся, благодушное создание, подала к обеду по бокалу холодного белого вина. Сток заказал венский шницель, потому что это было единственно известное ему блюдо из всего меню. Джет, понятное дело, попросила зеленый салат. Фрау Винтервальд поклонилась и ретировалась обратно в дом.

— А эта Ирма не такая уж и грозная, — прошептал Сток на ухо Джет, когда фрау скрылась из виду.

Джет улыбнулась:

— Да. Эта сучка всегда меня ненавидела. Но, по-моему, мы справились неплохо. Ты был просто великолепен.

— Да, я хорошо притворяюсь до тех пор, пока рот не открою. Смешно, да? У них тут в меню одна страница с разными блюдами и целых тридцать страниц с винами.

— Ik должен взглянуть на их винный погреб, — сказала Джет, внимательно на него глядя. — Может, сегодня вечером, когда они отправятся на покой.

— Я знал, что ты меня сюда неспроста привела, — улыбнулся ей Сток. — Должна же быть еще какая-то причина кроме невероятной гостеприимности хозяев.

— Они обычно ложатся в десять, — сказала Джет. — Я принесла кое-что, чтобы им в чай подсыпать для более крепкого и здорового сна. Когда они вырубятся, я постучу тебе в дверь.

— Они что, не запирают погреб?

— Я знаю, где она прячет ключ.

Было около двух ночи, когда Сток и Джет спустились в погреб. Ступени, ведущие вниз из кухни фрау Ирмы, были старыми, каменными и скользкими. Ему пришлось держать Джет за руку, чтобы они оба кубарем не скатились вниз. Сток держал в руке маленький швейцарский фонарик и направлял его луч Джет под ноги, чтобы она не поскользнулась.

На стене в конце лестницы висел железный подсвечник со свечой, на полке Сток нашел коробок спичек. Он зажег спичку и оглянулся. Столько вина он еще в жизни не видел. Маленькая комнатка была заставлена полками с пыльными бутылками, во все стороны из погреба расходились коридоры, по обеим сторонам которого тоже стояли полки с вином.

— Это гордость Шатци, — сказала Джет. — Самая большая коллекция довоенного бордо в Германии. Пойдем, нам сюда.

Сток посветил Джет под ноги и свернул вслед за ней в длинный темный коридор. Потом они уперлись в тупик — маленькую круглую комнату со стоящими на каменном полу дубовым столом и двумя стульями. Посреди стола стояла свеча, и Сток ее зажег. На столе лежала толстая книга в кожаном переплете. Джет присела, открыла книгу и стала перелистывать страницы с золотым обрезом, пробегая глазами по нацарапанным красной шариковой ручкой записям.

— Что это? — спросил Сток.

— Журнал учета вин. Вот этой ручкой нужно записывать каждый ящик. А вот эти номера в крайней колонке, это ключи. — Джет считала у себя на ладони, вычитала и прибавляла.

— Ключи к чему?

— Сейчас я тебе покажу, — сказала Джет и захлопнула книгу. Помоги мне отодвинуть стол.

Они сдвинули стол в сторону. В стене был незакрепленный камень. Опустившись на колени, Джет вынула из кармана маленький перочинный ножик. Она просунула лезвие в щелочку сбоку от камня и надавила. Сток направил свет фонарика на квадратную дыру, открывшуюся в полу. Там была черная стальная панель с цифровым дисплеем и клавиатурой. Джет смотрела на цифры на ладони, и они постепенно стали появляться на дисплее. Она нажала другую кнопку, и номера начали мерцать.

— Они каждую неделю меняют код, — сказала Джет. — Хорошая система.

— Безупречная, — восхитился Сток под грохот бутылок. — Да, точно.

Стена начала отодвигаться, открывая обшивку из нержавеющей стали. В стальную стену была вделана бронзовая дверь лифта.

— Я понял. По-настоящему хорошее вино он держит на другом этаже, так? — спросил Сток.

— Да, очень хорошее, — Джет подняла глаза и улыбнулась ему.

Они молча смотрели, как последняя полка с бесценным вином исчезает в полу.

— Ладно, — сказала Джет. — Мы почти пришли.

Она положила правую руку на матовую черную панель справа от двери. Красный луч биометрического сканера пробежал под ее ладонью, считывая ее данные. Через секунду маленький огонек над панелью замигал зеленым.

Сток услышал слабый гул и понял, что за стальными дверями к ним спускался лифт.

Вдруг Стока осенило.

— Эта лифтовая шахта проходит внутри горы прямо за гостевым домиком? — спросил он. Джет кивнула.

— Добро пожаловать в замок Райхенбах, — пригласила его Джетт, двери бесшумно закрылись. — Это одна из самых безопасных и изысканных частных резиденций в Альпах.

— Здорово, — отозвался Сток.

По пути наверх они молчали. На то, чтобы подняться на вершину горы, потребовалось десять минут. Когда лифт остановился, двери открылись, и они вышли.

— Потрясающе, да? — спросила Джет, вглядываясь ему в лицо.

— Слов нет, — признал Сток.

Он просто стоял и смотрел. Они были на высоте шести-семи тысяч футов. Стена из цельного стекла отделяла их от черного звездного неба и залитых лунным светом заснеженных горных вершин. Джет включила свет.

В комнате почти не было мебели. Пол из узорного паркета. Слева от Стока несколько низких кожаных кресел стояло вокруг большого камина. Над украшенной резьбой каминной полкой висел большой портрет, написанный маслом. На нем были изображены двое мужчин на лошадях где-то среди этих самых снежных вершин. Даже с такого расстояния Сток узнал в одном из мужчин фон Драксиса. На нем была яркая военная форма. В высшей степени героическая картина.

— А кто второй парень? — спросил Сток у Джет и подошел к камину, чтобы лучше рассмотреть.

— Это Люка Бонапарт, — ответила она. — Лучший друг Шатци.

— Бонапарт? Так это он? Я должен был догадаться по тому, как он руку за пальто заложил. Черт подери. Ух ты! Что это за костюмчик на Шатци?

— Альпенкорпс — форма немецких альпийских войск времен Второй мировой войны. У него в Темплхофе собрана целая коллекция военной формы.

— Опять это слово! Что еще за Темплхоф? Аэропорт что ли?

— Старый аэродром в Берлине. Его спроектировал Альберт Шпеер, а построен он примерно в 1937 году. Огромное здание серповидной формы длиной около пяти километров. После завоевания мира Темплхоф должен был стать главным аэропортом Германиады. Несколько лет назад правительство Берлина хотело снести здание, но Шатци увел его прямо у них из-под носа. Теперь в нем расположен центральный офис корпорации фон Дракси-са и дизайнерские кораблестроительные и авиационные студии.

— Вот как? Германиада. Так вот