Проводник устало опустил руку с ножом и теперь вглядывался в знакомый пейзаж, надеясь, что рана в стволе дерева не станет затягиваться слишком быстро и они успеют пройти через нее.

– Давайте поспешим.

Не сговариваясь, они вместе подхватили бесчувственное тело «потеряшки» и двинулись через проход, а когда их ноги коснулись земли на той стороне, позади не осталось ни тумана на месте Пустого города, ни огромного дерева.

– Волшебство, ядрена вошь, – невольно вырвалось у Бориса. Ему даже стало на миг жаль, что «Вятка» все-таки решила отпустить незадачливых путешественников.

С края платформы, где сидели остальные проводники в ожидании тех немногих, кому довелось в этот раз отправиться на Территорию, уже сорвались несколько человек. Они опрометью кинулись к трем людям, которые выносили на руках четвертого, чтобы оказать всю необходимую помощь.

– Да неужели?! – Птенец никак не мог поверить в то, что их невероятное приключение все же закончилось, и на его глаза наворачивались слезы.

Заключительная глава

Рябой и Волкогонов наблюдали, как машинист Костров и проводник поезда Толик заносят в плацкартный вагон бесчувственное тело мужчины, найденного на маршруте. «Потеряшка» так и не пришел в себя – даже в тот момент, когда все-таки сумел покинуть аномальные земли, пусть даже не смог сделать это самостоятельно.

– Фартовый ты проводник, Коля! – Рябой криво усмехнулся и полез в карман, из которого выудил револьвер и молча протянул его другу. – Ты ведь в курсе, что он не стреляет? – уточнил он, когда Волкогонов забрал оружие и спрятал в кармане пыльника.

– Теперь в курсе, – отрешенно откликнулся проводник; он еще никак не мог отойти от ходки. – Своих-то вывел?

Рябой ждал подобного вопроса, но с развернутым ответом не спешил.

– Непростая история, – поморщился он.

– А тут простых историй не бывает, – вздохнул Волкогонов и заметил, как к нему направляется Нервный, «потеряшку» которого они вместе с Борисом и Петром вытащили с «Вятки».

– Николай Иванович, – с придыханием обратился Нервный к Волкогонову, – где вам удалось его отыскать?

– Это скорее он нас нашел, а не мы его, – ответил проводник. – Жив-здоров твой клиент, только без сознания, так что можешь себя больше не корить за промах. Хотя оставаться в Бекетове или уезжать на Большую землю – это решать тебе, брат.

Лицо Нервного разгладилось, будто ему действительно полегчало, когда он увидел своего потерянного клиента живым. Он виновато отошел от Рябого и Волкогонова и вернулся на станцию, где Птенец и Сложный в два голоса с азартом рассказывали о своих похождениях.

– Как твои себя проявили? – поинтересовался Рябой.

– Геройски, – хмыкнул Волкогонов, вспоминая события последних дней.

– А у меня, Волк, все с самого начал пошло наперекосяк, – поделился Рябой, доставая из кармана мятую пачку и прикуривая одну из сигарет. – Да еще и с другим проводником на маршруте пересекся.

– Да ну? – не поверил Николай, который никогда не встречал на маршруте других проводников.

– Представь себе. – Рябой сплюнул себе под ноги и наконец начал свой длинный рассказ. – Вот такая, брат, ходка, – закруглился он через четверть часа и, прикурив новую сигарету от старой, бросил окурок на рельсы.

– Бывает и хуже. – Николай кинул на товарища быстрый взгляд и снова уставился на поезд. На перроне уже собрались все те, кому удалось вернуться с «Вятки» живыми, и от внимательного взгляда Волкогонова не ускользнуло, что Ирина то и дело косится в сторону Рябого. – Не хочешь проститься с ней по-человечески?

Рябой сразу понял, что имеет в виду приятель.

– Не хочу давать ей ложную надежду, что у нас может что-то получиться, – смущенно проговорил он. – Сам ведь знаешь, как это бывает. Коли Территория не отпустит меня никогда, мы вряд ли еще увидимся. А она сюда… Ну ты же в курсе, Волк: второй раз сюда никто не возвращается.

– Дело твое. – Волкогонов поднялся на ноги и хлопнул товарища по плечу. – А я все же попрощаюсь со своими оболтусами.

– Слушай, а может, я все же был не прав, вмешавшись в расправу Шабарова? – не удержался Рябой, и Волкогонов помрачнел, услышав такой вопрос. – Ну, вдруг этот урод продолжит делать то, что делал раньше? Вдруг его и впрямь нельзя отсюда выпускать?

– Очень в этом сомневаюсь. – Волкогонов украдкой посмотрел на инфицированного парня. – Я думаю, ему недолго осталось, и до конца дней бедолагу будет преследовать призрак Шабарова. А это, знаешь ли, пострашнее глюков на «Вятке».

Рябой нервно хохотнул и тоже поднялся на ноги, став рядом с товарищем.

Практически все «туристы» уже погрузились в вагон и – кто с некоторой ностальгией, а кто и с облегчением – смотрели из окон плацкартного вагона на унылый пейзаж. На перроне оставалось только трое – Сложный, Птенец и Ирина.

Сложный по-доброму протянул ладонь Волкогонову, и на этот раз проводник не стал затягивать с тем, чтобы пожать ее.

– Я вел себя как полное… – начал Борис, однако проводник прервал его:

– С кем не бывает. Было и прошло.

Сложный хотел сказать еще что-то, но быстро отвернулся. Пряча слезы, вскочил на подножку и скрылся в вагоне.

– А ты чего не торопишься? – Волкогонов с удивлением посмотрел на Птенца.

– А я остаюсь, – просто заявил Петя, будто для него это дело было давно решенным.

– Я бы на твоем месте крепко подумал, прежде чем принимать такое решение, – назидательно проговорил Волкогонов.

– Я всю ходку думал, Николай Иванович, – смущенно потупился Птенец. – Хочу стать настоящим проводником. Как вы.

– О да, такой отличный пример молодому поколению еще поискать! – схохмил Рябой, стоявший чуть поодаль, но слышавший разговор между ними.

– Оставайся, – пожал плечами Волкогонов. Парень ему понравился, тем более он достойно проявил себя на маршруте, с таким точно не пропадешь. – Присмотрись, что да как, у тебя будет в запасе время передумать.

– Дамочка, нам пора отчаливать! – торопил Ирину проводник поезда.

– Мне нужно идти. – Ирина не сводила глаз с лица Рябого, а тот глупо смотрел на свои ноги, боясь, что при свете дня он покажется ей еще более неприятным. А для нее в этот момент не было человека милее на всем белом свете.

– Извини, что так вышло там… на маршруте… – Рябой не знал, куда девать свои руки: он то засовывал их в карманы, то сцеплял в замок перед собой.

– Какой же ты балбес. А с виду такой грозный и неприступный. – Ирина улыбнулась и украдкой чмокнула в небритую щеку, затем быстро, как лань, запрыгнула в вагон и послала воздушный поцелуй, после чего проводник быстро убрал подножку, оставив дверь открытой.

– Я найду тебя! – крикнул Рябой,