Шрифт:
Закладка:
– Я знаю одного хорошего мастера по дверям и дверным петлям.
– Да, тебе это необходимо.
– Ха! И еще раз «ха»! Эй, Мешок с костями, а ты что думаешь?
«Поразмысли над возможностью того, что мишенью для камня был не ты. Может быть, злоумышленник хотел сжечь предприятие мистера Дотса».
– Это слишком смелое предположение.
«Не такое уж смелое, учитывая то, что я вытянул из этого Бриттигарна. И вспомни некоторые намеки, найденные мной в этих мозгах, хотя первый представляет собой совершеннейшую пустыню, а второй остается почти полностью закрытым».
– Но какие мотивы могли быть у этих психов? – спросил Морли. – Ведь в то время я о них еще ничего не знал.
«Возможно, они хотели отвлечь тебя от ситуации с Гарретом. Нет, это слишком большая натяжка. У нас нет полной информации… Так, вы уже поели. Гаррет, предлагаю тебе трогаться с места. Мистер Тарп сейчас придет».
– А я готов для этого?
«Да. Впрочем, ты будешь не один».
– У тебя что-то намечается? – спросил Морли.
Появилась Синдж, одетая по погоде.
– Да, кое-что нужно проверить. В первую очередь – Бай Клакстон.
– О! Пожалуй, присоединюсь к тебе на этом отрезке пути.
Я не стал возражать ни против него, ни против Синдж.
«Синдж знает, куда идти. А ты?» – спросил Покойник.
А я не знал – разве что он сказал бы мне. Джон Растяжка предпочел не беспокоить меня подобными пустяками.
57
Первое, что я заметил – после того, как перестал ныть по поводу холода, – это отсутствие Пенни Мрак на другой стороне улицы.
– Надеюсь, она нашла какое-нибудь местечко, где тепло.
– С ней все будет в порядке, – утешил меня Плоскомордый.
– Ты что, теперь заодно с Дином в этом вопросе?
– Тинни взяла ее к себе домой, потому что та уже совсем превратилась в ледышку. Она бы умерла, если бы осталась ждать здесь.
Мы прошли мимо «Пальм», где соратники Морли прятались за мохнатым одеялом, повешенным вместо двери. Морли показал мне обгорелые останки:
– Смотреть почти не на что, да?
– Воняет так, словно все силы зла сорвались с цепи, – произнесла Синдж; она часто и неглубоко дышала, как сделал бы я, если бы находился рядом с раздутым трупом.
Наружу вышел Рохля, и я рассказал ему, как найти мистера Малклара.
– Он сделает скидку, если скажете, что вас послал я.
– Это очень мило, – произнес Морли. – Но почему твоя щедрость внушает мне подозрение? Почему мне кажется, что ты с трудом сохраняешь серьезное лицо?
– Даже не знаю…
А почему? Если мистер Малклар не изменил свою диету… Хе-хе-хе…
Морли пошел с нами. До «Бледсо» было каких-нибудь полмили. Понемногу рассветало. Леса на фасаде здания покрывала снежно-ледяная корка, и у непрекращающейся мороси не было никаких шансов смыть ее. Все выглядело заброшенным – корыта с раствором исчезли; не положенные в стену кирпичи, очевидно, куда-то рассосались. Я был удивлен, что сами леса остались на месте.
– Вооруженная охрана, – заметил Плоскомордый.
Я никого не видел.
– А ты попробуй взять что-нибудь чужое, – посоветовал он.
– Похоже, ты знаешь, кто это контролирует?
– Парни из Стражи. Они подрабатывают здесь в свободное время. Я и сам был бы с ними, если бы уже не взялся помогать тебе.
– Кто им платит?
Тарп пожал плечами – он не знал. И скорее всего, его это не заботило.
Мы вошли в больницу без помех.
– Пойду посмотрю, что удастся выяснить, – сказал Морли.
Впереди горела только одна тусклая лампа. В ее свете мы увидели за регистрационной стойкой незнакомую женщину. Она была в восторге лицезреть Морли, – должно быть, ее побежденная предшественница поделилась с ней.
– Я не могу идти туда! – внезапно сказала Синдж, молчавшая с самого выхода из дому (если не считать нытья по поводу того, что ее хвост волочится по снежной каше).
– Брось, никто не сделает тебе ничего плохого.
– Проблема не в этом. Это все воздух – он насыщен безумием. Я не могу этого выносить.
– Прости. Я должен был подумать об этом. Мистер Тарп, ты не мог бы остаться с Синдж? На случай, если какой-нибудь дебил начнет ей дерзить.
Тарп согласно хмыкнул. Они с Синдж пошли обратно наружу. Морли отвернул кран своего обаяния, а я направился в палату Бай Клакстон.
Я дошел туда, не увидев по пути ни единого живого существа. Меня это не удивило. Я был в «Бледсо» – месте, где складировали самых больных беднейших из бедняков и безумнейших из безумцев, чтобы им было где умереть. Некоторые психи буквально источали помешательство.
Бай Клакстон не спала – вязала при свечке. Рядом со свечой, в глиняном горшочке на подставке, стоял засохший цветок. Она узнала меня. И не казалась удивленной нашей встречей.
– Видите, что послала мне леди? – показала она на цветок, весьма необычный для этого времени года.
– Леди?
– Мисс Контагью. Она очень заботливая для женщины ее положения.
– Да, у нее бывает такое настроение.
– Это она послала вас проведать меня?
Небольшая ложь была здесь не совсем неуместна.
– А также попытаться выяснить, что тогда произошло, – теперь, когда вы чувствуете себя лучше.
Миссис Клакстон отложила вязанье. Ее глаза наполнились слезами, но она взяла себя в руки.
– Знаете, я ведь не вдова. У меня двое сыновей и три дочери. Лишь Этан погиб в Кантарде – ему было бы сейчас столько же, сколько вам. И он единственный из всех, у кого есть причина не навещать меня.
– Очень жаль это слышать. Некоторые очень невнимательны. Особенно члены семьи.
– Могу поручиться, что вы всегда заботились о матери!
– Моя мать умерла. Я действительно пытался заботиться о ней, пока она еще была с нами. – (Но с той поры вел себя как совершенный паразит. Я не посещал ее могилу уже многие годы.) – Однако давайте не будем без нужды расстраивать себя. Здесь не то место.
– Очень здравая мысль, молодой человек. Чем я могу вам помочь?
– Этот пожар… Мне поручено выяснить, что тогда произошло.
– Я не знаю. Это просто случилось, и все. Мне было ужасно больно! – Она слабо улыбнулась.
– Вот что я вам скажу, миссис Клакстон…
– Зовите меня просто Бай.
– Хорошо, мэм. Вы, возможно, не заметили этого, потому что не знали, куда смотреть, но это случилось не просто так. Что-то должно было послужить причиной. Поэтому-то я и хотел бы вспомнить вместе с вами весь тот вечер. Прежде всего – почему вы вообще оказались там? Вы ведь не работаете в заведении, которое тогда поставляло провизию.
– Нет. Я работаю
