– Приятно знать. А чему мы обязаны честью посещения Плоскомордого Тарпа и Джона Растяжки в такую погоду?

«Спроси их сам, я занят. Однако между делом пройдись по карманам нашего пономаря».

Синдж принесла брату еще одну миску с яблоками и кружку пива. Плоскомордый тоже пил пиво. Синдж – очень щедрая девочка, когда при этом опустошается не ее кошелек.

Из этих двоих Плоскомордый казался более способным оторваться от своего занятия.

– Итак, что нового?

– Я забрал твой камень. Битте пытался драться, но… в общем, я принес его обратно, когда ты еще был болен. Он на твоей полке с редкостями.

У нас есть целый стеллаж, где мы держим всякие памятные вещицы. Над некоторыми из них хорошо посмеяться – теперь, когда все неприятности закончились.

– Спасибо. Что еще?

– Я продолжал раскапывать все эти случаи, когда кто-нибудь внезапно загорался и помирал…

Должно быть, веселое было занятие. Возможно, боги оказали мне большую услугу, позволив отравиться.

– И что?

– Ну, сначала сорок один случай, где предположительно было замешано человеческое самовоспламенение. В основном сплошное вранье.

Вот как?

– Ладно. Продолжай.

– Потом было еще шесть возгораний, где все произошло из-за недосмотра на кухне – вспыхнуло масло и все такое. Ну а в остальных случаях почти всегда находилось какое-нибудь обычное объяснение… Что ты делаешь с этим парнем?

– Обыскиваю его. Весельчак думает, у него что-то есть в карманах.

Синдж, снисходительно поглядывая на наших нахлебников, спросила:

– Как твоя новая подружка?

На щеках Тарпа проступила краска.

– Что? – переспросил я.

Я далек от того, чтобы разочаровывать человека, как бы безнадежен он ни был. Я не стал делать этого и сейчас, хотя было удивительно, как Плоскомордому удалось найти время, чтобы завязать интрижку еще с одной женщиной.

– Значит, большинство предполагаемых… как ты это назвал, человеческих самовоспламенений?

– Ну да. Спонтанное человеческое самовоспламенение. Так это называется у колдунов.

Вот как? Надо будет потом разобраться.

– Итак, большинство из них оказались не тем, что говорили?

– Точно. Но были и такие, для которых не было объяснения… Подозреваю, что еще несколько случаев можно было бы объяснить, если бы люди смогли заставить себя признаться, что сделали глупость. Но даже при таком раскладе часть из них не могут быть ничем иным, кроме как этими самыми спонтанными человеческими самовоспламенениями.

– Включая Бай Клакстон?

– Кого?

– Женщину, которая загорелась во время юбилейного приема Чодо.

– Я ничего не знал о ней. Ее я не проверял. Но она же была на кухне, когда все произошло, разве нет?.. Что ты там нашел?

Я нашел в кармане у большого парня маленькое зеленое яйцо. Точную копию того, что лежало на моей полке с редкостями. Интересно. Может быть, это какое-нибудь тайное идентификационное заклятье, распознающее членов А-Лафовой шайки? Ну да мой партнер сможет раскопать, в чем тут дело.

– И сколько всего таких случаев?

– Семь, на которые стоит посмотреть поближе, учитывая, что все они имеют отношение к Чодо.

– Ну да… Да ну?

– Все эти места, где возникали пожары, принадлежали Чодо. Некоторые другие тоже, но в указанных случаях Чодо присутствовал сам.

– Ты шутишь! Ну-ка, расскажи, при чем здесь Чодо?

– Он был там. Каждый раз. Погоди-ка! Может быть, я неправильно выразился: кто-то в инвалидном кресле был там каждый раз перед тем, как начинался пожар. Но не тогда, когда находили тела.

На этом пункте заканчивалась изумительная работа, проделанная Плоскомордым. Это означало, что могла остаться работа и для меня.

Я прошелся по карманам другого йимберца. У этого не было яйца птицы Рух, зато при нем имелась маленькая тиковая коробочка, внутри которой…

– Да это же одна из тех металлических собак!

На коробочке проступил иней. Отчаяние ударило мощной волной, словно пинок в интимные части тела. Шепот тьмы заполонил мой мозг. Я едва сумел закрыть коробочку.

– Уф! Ну и мерзость!

Плоскомордый и Джон Растяжка сидели с остекленевшими глазами, причем Тарпа зацепило сильнее, чем крысиного короля. В кухне посыпалась на пол посуда. Парни А-Лафа не отреагировали – поскольку Покойник замер, и те, кого он контролировал, последовали его примеру.

Мешок с костями получил психический эквивалент хорошего удара в солнечное сплетение. Он пыхтел и сопел – на ментальном уровне, – пытаясь восстановить равновесие.

– Это была какая-то засада! – прогремел Плоскомордый, содрогаясь. – Давай ты больше не будешь открывать мерзкую коробчонку?

– Заметано, дружище!

55

Ситуация несколько улучшилась после того, как те из нас, кто не был гостями Короны, пустили по кругу несколько кружек пива.

– Ты что-то сидишь тихо, – сказал я Джону Растяжке.

– Как мышь. – (Неужели он умеет шутить?) – У меня был набит рот.

– Это меняет дело. Но сейчас-то он не набит! Итак, что нового?

– Мы нашли твоего адвоката.

– Что?! – Я чуть не подавился именем Харвестера Темиска. – Почему ты не сказал?

– Я сказал. Только что. А твой партнер знал об этом с самого моего прибытия.

Покойник, видимо, больше не пугал крысюка.

– Нет необходимости спешить, – добавил Джон Растяжка.

На улице была зимняя ночь, и Увалень не рвался делать что-либо прямо сейчас. Возможно, это действительно могло подождать.

– Чодо больше не в состоянии передвигаться так быстро и легко, как раньше, – напомнил мне Плоскомордый. – Думаю, Гаррет, где бы поверенный ни держал его, там он и будет оставаться, пока с ним не будет покончено.

– Что, теперь все так считают? Темиск похитил его из Уайтфилд-холла?

– Лучшей теории пока не появлялось. Кое-кто даже подумывает, не были ли Зеленые Штаны просто прикрытием для этого побега.

Интересная гипотеза.

– А почему это с ним будет покончено?

Что? Я ощутил, как во мне пытается родиться какая-то идея. Колда. Ну да! И мой последний приступ, вызванный его травами.

– Эй, Старые Кости! Как думаешь, может, Белинда потихоньку травила своего старика? А Темиск теперь пытается привести его в порядок?

«Если так, то эта женщина умнее, чем мы считали. Она бывала здесь много раз и выдала лишь непрекращающееся беспокойство относительно выгоды, которую может извлечь из несчастья, случившегося с ее отцом, – как в финансовом, так и в эмоциональном смысле. Однако в твоей идее может оказаться рациональное зерно. Если другие стороны также имели к нему регулярный доступ».

– Кажется, Миляга говорил, что Рори держит кого-то в доме?

«Интересно… Да. Позволь мне поразмыслить, насколько это возможно».

– Это могло бы объяснить некоторые моменты. Ты уверен, что я не должен рвануть с места прямо сейчас?

«Ты еще не совсем оправился».

– Мои люди стоят на страже, – сказал Джон Растяжка.

Это не