Глава 10

Время перемен

1

День, потрясший высшее общество Москвы, подходил к завершению. Но дел было ещё столько, что оставалось непонятным, как их все переделать, не разделившись на несколько автономных кусочков. Впрочем, как-то обошлось без разделения. Но хуже всего было не это. Если господа придворные ранее едва замечали странную девицу-сержанта, то теперь просто не давали прохода. И хорошо если ограничивались поклонами, а не начинали надоедать просьбами посодействовать в чём-либо. Кате потребовалась вся её выдержка, чтобы держаться со всеми ровно, дипломатично. Не «нижайшие просьбы», а приторные, неискренние улыбочки — вот что раздражало сильнее всего. Женька, тот и вовсе после получаса таких рандеву сбежал в «располагу», заодно сообщив «немезидовцам» сногсшибательные новости. А ей, между прочим, требовалось не терять время на бесцельные разговоры — ибо протекцию никому оказывать не собиралась в принципе — а сделать ещё две важных вещи. Во-первых, сообщить Петру Алексеичу о договорённостях с саксонским послом, выслушать его корректировки в связи с текущими изменениями, а затем идти сторожить Карла, в полночь её дежурство.

К слову, швед навострился отсыпаться днём, а когда приходило время Катиной «вахты», обычно приходившейся на ночные часы, охотно беседовал с ней на разные темы, в том числе и политические. Так получилось, что его тюремщица оказалась одной из очень немногих, с кем он мог поговорить на родном языке. Саму Катю эти беседы выматывали как бы не больше, чем ночные дежурства.

Теперь добавилась ещё одна головная боль: Дарья. Не сама по себе, а ситуация, которая неизбежно сложится вокруг неё. Объявив о скорой женитьбе на какой-то безродной казачке, Пётр Алексеич разом нажил себе кучу врагов, притом в собственном окружении. Про клан Лопухиных говорить не стоит: они ему пострижение Евдокии не простили, а тут ещё такая новость. Впрочем, уничтожив стрельцов как класс, Пётр если не обнулил, то серьёзно подорвал основу влияния многочисленных родичей своей бывшей. У него единственный сын — Алексей. Логика монархии как явления вынуждала государя обзаводиться и запасными наследниками. Лопухины и их сторонники всё уговаривали ради этого примириться с Евдокией, но они плохо знали Петра. Если уж он сказал «никогда», то это всё, окончательно. А значит, Лопухины и их сторонники сделают всё возможное, чтобы сделать его положение безвыходным, и новая царская свадьба не состоялась. Способов было много, отработаны ещё на отставных невестах Михаила Фёдоровича и Алексея Михайловича. Катя подозревала, что охранять сестру поручат именно ей, освободив от дежурств у апартаментов Карла. И если насчёт опасности для шведа ещё бабка надвое сказала, то в угрозе безопасности Дарьи была полная уверенность. Или притравят чем-нибудь, или какую-то пакость устроят. Потому, поднимаясь вечером в знакомый кабинет, она обдумывала, как можно организовать охрану царской невесты.

Взгляд у надёжи-государя, несмотря на усталость и очевидную головную боль, был весёлым, как у мальчишки, которому удалась очередная шалость. Мол, как я их приложил, а?

— Ну, что скажешь, сестрица? — с подковыркой спросил он. — Удивил я всех?

— Не то слово, — Катя не приняла эту игру и говорила совершенно серьёзно. — У меня челюсть отвисла, скажу честно. Ты ведь не сейчас собирался объявлять Дарью своей невестой, а позже.

— Всё пошло не так, как думалось, — признался Пётр Алексеич.

— Если не секрет, чем Стефан тебя раздраконил?

— Сказал, что не станет утверждать мой развод с …Евдокией.

— М-да. Нашёл время и место. Ты тоже молодец, конечно: взял и Дарью под удар подставил. Скажи честно, она тебе хоть немножечко дорога?

— Пусть привыкает, — Пётр Алексеич заговорил не просто серьёзно — жёстко. — Кто рядом со мной, всегда под ударом. Особливо те, кого …кто мне дорог.

Катя правильно поняла его оговорку и смягчила тон.

— Прости, не хотела тебя обидеть, — сказала она. — Как, по-твоему, долго ли Дарье будет угрожать опасность? Я имею в виду, именно сейчас, в связи с вашей скоропалительной помолвкой.

— До свадьбы — без сомнений. Они, — кивок в сторону двери, — сделают всё, чтобы той свадьбы не было.

— А свадьба когда?

— Четырнадцатого.

— Ты потому и торопишься, что…

— Да. А ты станешь сестру беречь.

— Не сомневайся, уберегу… И, да, хочу тебя сразу предупредить, — невозмутимо произнесла Катя. — Измена для неё — это предательство. Она тебя не предаст никогда. А ты у нас известный ходок по бабам. Если вдруг надумаешь подгулять на стороне, хотя бы делай это так, чтобы Дарья не знала.

Ответом ей был довольно странный взгляд, значение которого расшифровать не удалось.

— Иной раз я вовсе сомневаюсь, что ты — особа женского пола, — сказал он, и сразу замял тему. — Ладно. С саксонцем уже говорила?

— Он пригласил нас втроём на званый обед, но ситуация немножечко изменилась. Как мне поступить?

— Пойдёшь одна. Твой братец в это время тебя сменит.

Короткий смешок.

— Боюсь, господин посол подсчитывает, в какую сумму обойдутся договорённости со мной, и ужасается.

— До чего бы вы там ни доторговались, ты бери, не стесняйся. Деньги лишними не бывают, найдём куда пристроить.

— Много ли берут? Ну просто для информации, а то я в этих расценках не разбираюсь.

— В твоём случае пять либо семь тысяч ефимков будет в самый раз, для начала. Смотря чего он от тебя захочет. А там поглядим…

Интермедия

— …дворянство мантии служит мне не менее верно, нежели дворянство шпаги, маркиз.[34] Жаль, что Барбезье[35] не оправдал возложенных на него надежд. Хоть его скоропостижная кончина опечалила нас, но мы полагаем, что Шамийяр[36] сумеет устроить наши военные дела наилучшим образом.

— Ваше величество, у меня нет ни малейших сомнений в мудрости вашего решения, однако имеются сомнения относительно опыта Шамийяра. Вы не переводите его на новую должность, а дополняете его нынешние обязанности полномочиями военного секретаря. При этом он не особо разбирается в военных вопросах…

— Говорите прямо, маркиз: совсем не разбирается. Но в наше время война — это деньги, а в сём вопросе господин Шамийяр разбирается неплохо… Покойный что-либо сообщал вам о неких незавершённых делах?

— Да, ваше величество. В конце декабря он отписывал мне о состоянии нашей армии, однако его сведения были столь общими, что…

— Мы осведомлены. Помимо прочего мы поручали Барбезье некое деликатное дело, касаемое участия шведской армии в предстоящем столкновении. Не писал ли он вам о том?

— Увы, ваше величество, таких сведений я не получал.

— Так мы и думали… Что ж, тогда извольте ознакомиться с этой краткой запиской. Вам, как министру иностранных дел, отныне