– Вы общаетесь?

Конечно, Айорг знал, чьих рук была эта работа. Он провёл в этом доме слишком много времени, чтобы не узнавать почерк Аланы и её знак – завиток первой буквы имени, который всегда вплетала в узоры.

– Ну, как видишь, подарки она мне шлёт. А твои огненные уродцы швыряются ими и заставляют меня ползать по полу за дорогой вещью.

– Не ворчи,– Айорг отложил гобелен в сторону.– Не сломали ведь они ничего.

– Ты мог просто попросить у меня эту чёртову иглу,– огрызнулся Самаэль, поднимаясь на ноги,– знал ведь, что она у меня.

Проходя к сундуку, он со вздохом швырнул домашний кафтан на кушетку, стоявшую рядом.

– Так нет же, просто необходимо было прислать их сюда и сказать им поставить дом вверх дном.

Хотелось сказать слишком многое, и все эти слова, ранее сдерживаемые, вдруг отказались сидеть внутри. Прокатились комом вверх по горлу, а потом Самаэль, ругнувшись сквозь зубы, обернулся на валакха и взмахнул рукой:

– Не ты ли недавно вымаливал у меня прощение?! И всё ради того, чтобы потом, услышав, что я все ещё твой друг, радостно выпустить в мой дом своих уродов! Когда всё, что нужно было сделать – просто, Птица тебя раздери, попросить!

Айорг слушал его, скрестив ноги, держался руками за собственные лодыжки. С лёгким удивлением Самаэль отметил, что валакх где-то оставил сапоги – видимо, решил в чужом доме действовать по законам хозяина, который сам всегда ходил здесь босым. С другой стороны, никого другого он этого делать не заставлял.

Валакх выглядел почти пристыжённым, и в это хотелось верить, но это ведь был Айорг. За полгода перед своим отъездом тави интереса ради то и дело спрашивал у него, чем тот позавтракал, и тогда ещё регент каждый раз называл какое-нибудь блюдо. И каждый раз виновато улыбался, когда ему напоминали, что Самаэль в курсе – не завтракал валакх уже лет десять как, просто забывая про это дело. Про обед хотя бы помнил, и на том спасибо, но врал он, как дышал – машинально и даже тогда, когда надобности в этом не было.

Не дожидаясь ответа, тави отвернулся и рывком распахнул сундук, срывая собственную злость на нём.

– Найди какой-нибудь свиток, почитай, как себя ведут друзья,– выплюнул он, взмахивая рукой и тут же закрывая лицо ладонью.– У дочерей своих пару уроков возьми, плевать мне!

– Я не думал, что ты так просто возьмёшь и отдашь,– Айорг даже звучал так, как будто ему было стыдно.

– А я бы отдал!– рявкнул Самаэль, разворачиваясь к нему лицом. О том, чтобы переодеваться именно сейчас, стоило забыть, и это решение тави осветил, с силой захлопнув несчастный сундук.– Потому что я сказал тебе, что я буду на твоей стороне! Потому что сказал, что я, Самаэль, мать его, Гринд, твой друг! И это значит, что я готов идти тебе навстречу. Если. Ты. Научишься. Со мной. Говорить!

Пока говорил, сам не заметил, что подошёл к кровати. Последнее слово рявкнул, грозя пальцем практически у валакха перед самым носом.

К своей чести сделавший вид, что всё происходящее в порядке вещей, Айорг одарил его блёклой виноватой улыбочкой и осторожно прижал свой указательный палец кончиком к его. Как делал в детстве, когда надо было отвлечь и успокоить – Самаэль до сих пор не знал, почему ребёнком его это забавляло. Знал, что во взрослой жизни по старой памяти начнёт пытаться усмирить собственную злость, клокотавшую в груди, будто раскалённое масло.

– Я учту,– заискивающе на него глядя, произнёс Айорг.– Честное владыческое.

Самаэль выдержал ещё пару секунд, после чего немного нервно отдёрнул руку.

– Убирайся.

– Что?– валакх спал с лица, подозревая, что все его увещевания были, как об стенку горох.

Указав на пол, на котором ещё оставались вещи, Самаэль повторил:

– Убирайся. Твои уродцы это сделали, тебе за ними и подчищать.

Собирать с пола чужие вещи с такой прытью Владыка империи не кидался ещё никогда.

2.

Едва увидела правителя, тахшан чуть не упала в обморок. Она знала Айорга ещё в те времена, когда до политики ему было, как пешком до Геенны, но теперь всё изменилось. Женщина, как любой уважающий себя житель ближней к столицы области, считала необходимым бросить все дела и упасть на колени, пряча лицо в ладонях. Самаэль только чудом успел подхватить корзину с вещами, которую она кинула в сторону от себя.

Пару минут потратили на то, чтобы успокоить бедняжку, и Айорг, как оказалось, ни на мгновение не растерял своего обаяния, всегда прежде имевшегося в избытке. Совсем немного времени спустя они уже сидели в трапезной и дружно помалкивали.

Валакх, неожиданно слишком сильно радовавшийся тому, что его снова пускали на порог и не грозили переломить шею в первые пять минут общения, согласился позавтракать и вёл себя, как самое примерное на свете создание. Разве что не крутил головой по сторонам, изучая и так знакомые помещения.

Оба, не сговариваясь, раскурили каждый свою трубку, и сизый дымок от табака вился колечками, уплывая к потолку. Джанмариа Гринд в прежние времена всегда жаловался, что весь дым и запахи осядут на дереве, так что потом дом будет «смердеть вашими углями», но при этом никогда не запрещал. Просто в какой-то момент заметили, что стали сами выходить на крыльцо или во внутренний двор. Позже поняли, что делали это по большей части потому, что под предлогом курения можно было поговорить о том, что семье слышать не стоило.

Визит Владыки подразумевал гораздо больше пышности, но валакх приехал один. Одетый неброско, совсем по-дорожному. Как только они выехали за пределы Тэнебре, местные бы его не признали – чем дальше от столицы, тем меньше народу хоть раз видели правителя в живую. Самаэль, мысленно вздыхая, пожурил сам себя: за годы вдали от Айорга он слегка растерял навык просчитывать действия этого наглеца хотя бы на два-три шага вперёд.

Поэтому теперь сидел, уже достаточно времени провёдший с ним в своём доме, и запоздало осознавал: Айорг не просто решил перед поездкой нанести дружеский визит, опасаясь, что потом им не дадут поговорить о бытовых вещах. Он прибыл с вполне чётким намерением после этого завтрака отправиться в путь без лишней помпезности и официоза. На вопрос «зачем» Самаэль, как ни старался, пока себе ответить не смог. Как ни силился вспомнить, а на ум не приходило ничего, что могло бы быть полезно валакху и находиться при этом в Пантеоне.

– Ладно,– вздохнул, сдаваясь, мужчина.– Выкладывай, что у тебя на уме.

– Думаю, чинили ли этот дом. Тебя в нём не было семь лет, как-никак.

– Айорг,– строго глянул на него Самаэль.– Не играй дурака – тебе не идёт.

Если и собирался ответить, валакх отложил это на потом. Когда ещё была жива самаэлева тётка, Сибилла Гринд, она постоянно в шутку говорила, что единственное, что держало это существо в их доме – еда. Ей это было только в радость, потому что готовить она любила, а названный сыном племянник и муж были слишком уж военные и «уставные», чтобы позволять себе долго рассиживаться и много есть. Айорг в свою очередь был миниатюрен, но мог без малейшего зазрения совести опустошить целый стол, лишь бы не было нигде козьего сыра.