выбрал того, кто голосовал за сдачу города.

Даже не верилось, что Смоленск сам упал нам в руки, будто спелое яблоко.

Команда «Морского сокола», полсотни моих отборных головорезов, взлетели вверх по крутому берегу к городским воротам. Отстали только я, потому что до сих пор хромал, Кнут, решивший сопроводить меня, и старик-смолянин. Всем остальным пришлось ждать у ворот. Да, они были распахнуты, но соваться внутрь прежде, чем к ним подойдём мы, никто не решился.

С местными защитниками не цапались, все понимали, что это ни к чему. Это может только всё испортить, в конце концов, нас у этих ворот одна команда, а их как минимум пара сотен, и если начнётся резня, мы первые отхватим по голове.

— Ступайте по домам, ребятки, — грустно попросил старейшина, оглядывая своих людей.

— Это как? — пробасил один из караульных, мужчина в длинной кольчуге.

— Вот так, — развёл руками старик. — Хререк никого не тронет, и дань не потребует.

— Это же северяне! — воскликнул другой. — Им верить нельзя!

Я молча поправил пояс с мечом, стоя за спиной этого старейшины.

— Князь поклялся, — сказал старик.

Со стороны пристани подоспели и остальные, протискиваясь через толпу.

— Приказ отдан, исполняйте, — сварливо проворчал другой старейшина.

— Сдайте караул, — приказал третий.

— Делайте, что вам говорят, — скучающим тоном произнёс я.

Мои люди всё равно уже вошли внутрь. Даже если кто-то вздумает не подчиниться приказу, мы удержим ворота до прибытия Хререка и остальной армии, и тогда городу не поздоровится. Тогда город станет законной добычей жадных и жестоких северян, и горе тому, кто попадётся им на пути.

Видимо, что-то такое они и представили, потому что решили не выделываться и оставить пост. Бледные, бормочущие под нос проклятия и ругань, они пошли прочь от ворот и стен, сначала по одиночке, а затем и целыми группами, и их места тут же занимали норманны.

Смолян не обижали, ни словом, ни делом, им и так наверняка пришлось непросто. Как же, они готовились защищаться до последней капли крови, героически оборонять неприступные стены, а их старейшины просто взяли и сдали город без боя. И теперь через распахнутые ворота в покорённый город заходила вражеская армия. В общем, настроение у местных было теперь хмурым и неприветливым.

Недовольны были и многие из нас. Хререк снова лишил всех законного права разграбить побеждённый город, прямо как в Новгороде. Да, там он наградил всех из своего кармана, и, скорее всего, сделает сейчас точно так же, но это всё равно меньше, чем можно было награбить в здешних кладовых.

Мы остались на воротах, заняли караулку и взяли под контроль прилегающий участок стены, глядя, как один за другим прибывают наши корабли и их команды весело проходят внутрь города. Даже такая победа всё равно остаётся победой.

Хререк тоже вошёл в город, по-хозяйски осматривая свои новые владения. Он хоть и обещал старейшинам, что для них всё останется, как прежде, я не сомневался, что князь всё равно всё будет делать по-своему. Как там говорили умные дядьки, власть это монополия на насилие, а смоляне только что подарили эту монополию Хререку, отправив защитников города по домам. Теперь они при всём желании ничего не смогут сделать против целой армии. А если даже и попытаются, то кара будет мгновенной.

Местные жители, простые горожане, не ожидавшие такой подлости со стороны своих старейшин, похоже, восприняли это как предательство, искоса поглядывая на захватчиков и тихо перешёптываясь о подкупленных переговорщиках. Немудрено, это первое, что приходит в голову, когда пытаешься понять происходящее. Похоже, сопротивление здесь тоже придётся давить, и довольно долго, и я не завидовал тому из ярлов, кто останется здесь наместником.

Так же, как и в Новгороде, всем недовольным и несогласным разрешено было беспрепятственно покинуть город, и некоторые этим правом воспользовались почти сразу же, отправляясь вниз по течению Днепра со всем своим скарбом. Их было не так много, как в Новгороде, но всё же они были, хотя большинство смолян всё-таки надеялись на лучшее. В конце концов, слух о том, что грабить их никто не станет, разнёсся по городу самым первым, даже раньше, чем известие о сдаче города.

Мы же простояли на воротах до самого вечера, пока нас не пришла сменить другая команда.

— Часовой, сдать пост, — пробормотал я, глядя, как с шутками и смехом меняются караульные.

Новые часовые успели даже где-то выпить, и к городским воротам пришли уже навеселе. Бардак, да и только. Но ничего с этим поделать я не мог, да и не хотел.

— Бранд… Там это… К князю, в общем… — насупив брови, пробормотал мой сменщик.

— Где? — спросил я.

— Так вон… Это… Там, в крепости, — объяснил он.

Отказываться от такого приглашения нельзя, пусть даже сделано оно было не лучшим образом, поэтому строго наказав своим людям не задирать местных, я отправился к князю. Хререк уже начал праздновать. И все городские старейшины были там же, хмурые и подавленные. В окружении людей Хререка они были здесь единственными смолянами, и ощущали себя не в своей тарелке.

— Бранд! — весело воскликнул князь, заметив моё появление. — Иди сюда!

Я подошёл. Кивнул походя нескольким знакомым, отказался от угощения. Выпить я ещё успею.

— Всё нормально в городе? — спросил Хререк.

Он раскраснелся от выпитого, но был не настолько пьян, чтобы забыть о делах.

— Всё нормально, спокойно, — сказал я.

— А знаешь, куда их воевода подевался? — рассмеялся Хререк. — Сбежал! Ещё вчера!

Старейшины вмиг стали ещё грустнее. Я посмеялся вместе с князем.

— И я вот думаю… Ты-то парень надёжный! Ты же не сбежишь? — произнёс Хререк. — Оставайся здесь, в Смоленске. От моего имени править.

Я замер в недоумении. Я ожидал всякого, но уж точно не этого. А ещё я понимал, что предложения такого рода делаются только один раз. И принять его я не