берегу Днепра, обнесённый высокой стеной из дерева и земли, и я присвистнул, глядя на эти стены. Полоцк определённо курит в сторонке.

Нет, мы, конечно, могли бы пожечь и пограбить посёлки на северном берегу, разорить всю округу, но к цели нас бы это не приблизило. Крепость возвышалась над остальным городом, как мать-наседка, и я был полностью уверен, что придётся одолеть сначала её.

Вот только на пристани нас ожидали. Не закованные в железо дружинники, ощетинившиеся копьями, а седобородые старейшины.

Мы остановились на середине реки, и если бы смоляне хотели напасть, с лёгкостью могли бы засыпать нас стрелами или забросать дротиками, но они смиренно ждали, и да и воинов среди них видно не было.

— Ловушка? — спросил меня Кьяртан.

— Не знаю, — ответил я. — Не похоже.

Соваться туда, в самое логово врага, означало добровольно сунуть голову в пасть к тигру, на этом берегу можно было проще простого устроить засаду. Будь я на месте командующего обороной, так бы и сделал.

— Будьте готовы, парни, — сказал я.

— Всегда готовы, — отозвался Горм Кусака.

Хререк со своего драккара приказал двигать к берегу, и мы последовали за ним. Хельги остался ждать на реке, ведь если это ловушка, то именно ему придётся возглавить армию и отомстить за князя.

Наши корабли одновременно причалили с двух сторон деревянного пирса, и я заметил, как напряглись городские старейшины. Я немедленно положил ладонь на рукоять меча, готовый в любой момент броситься на них, чтобы изрубить в капусту за такое нарушение законов войны. Если это ловушка, то хотя бы приманку уничтожим, а приманка тут была — моё почтение. По виду и выправке было ясно, что это не просто какие-то старики, это старики, наделённые властью.

— Горм, Кнут, Харальд, за мной, остальные, будьте готовы отчаливать, — приказал я, делая шаг на мокрые и скользкие доски.

Хререк тоже вышел на причал в сопровождении нескольких своих воинов, хмуро оглядел присутствующих, бросил взгляд на стену, на распахнутые ворота. Оттуда в любой момент могли появиться вооружённые защитники, чтобы попробовать застать нас врасплох.

Даже если это ловушка, им придётся здорово постараться, чтобы нас одолеть. Никто из нас не собирался погибать, задрав лапки вверх.

— От имени народа смоленского приветствуем тебя, князь, — проскрипел вдруг один из старейшин, согнув спину в неловком поклоне.

Хререк коротко хмыкнул, но ничего не сказал, ожидая продолжения. Кажется, смоляне здорово напуганы. Будь они уверены в своих силах, то не пошли бы на переговоры, тем более, таким образом. Посмеялись бы из-за стены, и всё, а сейчас они заискивающе глядели на Хререка, надеясь его подкупить и утихомирить. Значит, в душе они уже проиграли.

— Армия твоя сильна и многолюдна, — сказал другой старейшина. — Но и крепость нашу тебе не взять. Возьми дань и уходи с миром.

Князь снова посмотрел на крутые высокие стены, на старейшин, замерших в ожидании его ответа. Среди них не было ни одного воина, только седые старики. Торговцы, ремесленники, просто уважаемые горожане, принимающие решения за весь народ, семь человек, все без оружия и доспехов. То ли вытянувшие плохой жребий, то ли просто отправленные на самоубийственную миссию по переговорам с Хререком.

— Дань мне не нужна, — медленно произнёс князь. — Мне нужен город.

Старейшины переглянулись, нахмурились, тихо посовещались между собой.

— Жить будете, как прежде, — сказал Хререк. — И жизни, и посты свои сохраните, разве что в крепости мой человек с дружиной посажен будет.

— Ни разора, ни насилия чинить не станете? — спросил первый старик.

— Не станем, слово даю, — сказал князь.

Я, с одной стороны, обрадовался, что нам не придётся вновь сидеть в осаде и лезть на верхотуру, штурмуя неприступные стены Смоленска, а с другой это означало, что один из отрядов просто останется здесь наводить порядок, а вся остальная армия уйдёт несолоно хлебавши. Без долгожданной добычи. Конечно, в окрестных землях обязательно найдутся непокорные племена, которые надо будет усмирять, но это несравнимо с захватом целого города. Торгового города, богатого и сильного.

Но и смоляне пока не согласились, старики заспорили между собой. Кто-то напирал на то, что надо соглашаться, кто-то наотрез отказывался, аргументируя это тем, что власть они тогда потеряют. Характер Хререка они наверняка уже изучили по слухам, приходящим из Новгорода и Полоцка, так что должны были понимать, что он не лжёт. И что он не отступит, пока не войдёт в Смоленск победителем. А если нам всё-таки придётся драться, то судьба их ждёт совершенно незавидная.

Да, Брячислава князь пощадил, но тоже лишь потому, что полоцкий вождь сложил оружие и сдался на милость победителя. Брячислав был достойным противником, и поэтому остался жив. Смоленским старейшинам вряд ли повезёт удостоиться такой же чести.

— Мы согласны, княже, — наконец произнёс один из старейшин.

Их голоса разделились, три против четырёх, и трое несогласных теперь буравили нас злобными взглядами, но решение уже было принято.

— Я рад, что вы поступили благоразумно, — улыбнулся Хререк.

Он обернулся к Днепру, где Хельги на борту своего корабля внимательно вглядывался в происходящее, сложив руки на груди.

— Хельги! Зови сюда остальных! — приказал князь. — Бранд, бери своих людей и отправляйтесь к воротам, принимайте у местных караул.

— Вы слышали князя! За мной! — рявкнул я.

Команда начала спешно покидать драккар. Я, сделав свирепое лицо, ткнул пальцем в одного из старейшин.

— Ты! Идёшь с нами! — приказал я.

— Я? — проблеял старик.

Я думал даже схватить его за шиворот и потащить с собой насильно, но старика вовремя подтолкнули его же товарищи.

— Ты, ты! Иди, прикажешь караульным на воротах! — объяснили ему, и старик лёгкой трусцой засеменил рядом.

Без него нас могут встретить не так гостеприимно. Подумать, что мы обманываем, и перестрелять нас с закрытых позиций. А так один из городских старейшин отдаст приказ, и всё будет хорошо, я специально