– Еду я, и это не обсуждается.

Янь Хайлань едва дочитала письмо, когда Шуньфэн посчитал нужным четко обозначить свою позицию. Не то чтобы мать протестовала, хотя и не дала добро сразу же, как бывало у них в иных делах: она задумчиво рассматривала сына, крутя в пальцах свиток с посланием.

– Уверен? – ее голос был нарочито спокойным.

– Да, муцинь.

– Даже после того, что ты узнал о прошлом своей семьи?

– Теперь еще больше, чем раньше.

– Даже под угрозой нового столкновения с «волной»?

– Да, муцинь, да. Именно потому, что я уже сталкивался с ней и остался невредим, я уверен, что смогу справиться и тут. К тому же глава Вэй ясно дал понять, что ни с кем, кроме тебя или меня, говорить не будет. А нам нужны эти сведения.

– Тогда иди.

Шуньфэн недоверчиво уставился на мать.

– Что? – хмыкнула она почти весело. – Я обещала, что не буду запирать тебя в Рассветной Пристани. Ты принес мне клятву, что будешь осторожен. Кажется, все логично и очевидно… У меня только одно условие. В этот раз на божественную охоту ты пойдешь как официальный представитель Янь Цзи, со всеми полагающимися правами и полномочиями, в том числе с правом заключать союзы от имени клана. Те времена, когда ты как наследник мог позволить себе просто погонять нечисть в компании прочей молодежи, закончились. Надеюсь, ты это понимаешь.

Шуньфэн помедлил. Почти безграничная свобода – и огромная ответственность. Он всегда знал, что когда-нибудь займет место матери, но одно дело – знать и смутно представлять себе отдаленное будущее, а другое – прыгать в омут самому, пусть и с привязанной к поясу веревкой. Впрочем, в реальный омут Шуньфэн уже прыгал – такая тренировка входила в перечень обязательных для адептов старше тринадцати лет – и успешно справлялся; значит, был в состоянии справиться и здесь. В конце концов, Вэй Юншэн с братом и У Иньлин возглавили свои кланы примерно в том же возрасте, и никто не осмелился бы назвать их беспомощными или никчемными; ему же даже главенство не предлагают – и есть на кого равняться.

– Понимаю и готов, глава Янь, – поклонился Шуньфэн.

В отряд вошло пятнадцать человек помимо его самого: три старших адепта, которых отобрала лично Янь Хайлань (они единственные из старших не выразили неудовольствия при известии о том, что отряд возглавит Шуньфэн как полномочный представитель клана), пятеро из уже столкнувшихся с «волной» на последней охоте и сопровождавших главу на совет (из них Ляо Чуня Шуньфэн позвал сам, а Янь Чжу настоял, чтобы его взяли тоже, клятвенно пообещав не уронить чести клана) и семь рядовых адептов, достаточно опытных, чтобы не растеряться, и достаточно молодых, чтобы при необходимости рискнуть. Запаслись простыми ловушками наряду с божественными сетями; талисманы и духовные мечи, само собой, взяли тоже; а клановый целитель из старших отобрал для охоты преимущественно настои и порошки, приготовленные без применения линцао или с наименьшим воздействием духовной силы: если с приходом «волны» привычные средства не сработают, недопустимо остаться вовсе без снадобий.

Встретиться со смешанным отрядом кланов Вэй Далян и Хань Ин договорились на берегу Лазурного озера – одного из некогда прославленной Многоцветной цепочки озер. На нагорье Цинцзан, в верховьях реки Дацзиньхэ, на расстоянии нескольких ли друг от друга лежали озера с удивительной водой: желтой, зеленой, лазурной или цвета бурой земли. Наставник объяснял это наличием в почве различных веществ, но местные, само собой, рассказывали то о горных духах, утопивших здесь свои сокровища, то о божественных сыновьях Дракона и Феникса, игравших там на заре мира, – потому-де вода в озерах непростая, лечит любые болезни и придает эликсирам невероятные свойства. Правда или нет, но клан Цинь Сяньян когда-то широко использовал разноцветную воду; в хрониках говорилось, что растения, которые поливали такой водой, росли в два раза быстрее, а ткани, окрашенные выжимкой из озерных водорослей, не теряли цвета многие годы.

В Сошествии гор эти места пострадали не слишком сильно, но горные проходы и перевалы, ведущие к землям на юге, оказались частью завалены, частью разрушены и, по сути, отрезаны от территорий Сяньян. При переделе собственности клан Вэй Далян забрал их себе, воспользовавшись образовавшейся естественной границей, но простые люди здесь почти не селились – лишь охотники перебирались через скалы и осыпи в погоне за горными оленями, баранами или мохнатыми яками. Ремесло опасное: на крутых склонах недолго и подскользнуться, попасть ногой в разлом или замерзнуть, не рассчитав времени и заночевав в горах. Однако насторожило глав клана Вэй не исчезновение людей, а то, что, согласно сообщениям из дозорных башен, озерные долины за последний год постоянно трясло. Раз в сезон-два по горам словно проходила рябь, а грохот обвалов мешал спать жителям ближайших селений. Попутно выяснилось, что за это время пропало-таки и несколько охотников: такое, безусловно, случалось и раньше, но семь человек подряд – слишком уж подозрительно.

Полет до озера занял у отряда Янь Цзи почти два дня, ведь им пришлось пересечь полстраны: заночевали в лесу, на границе Ин и Далян, и ко второму вечеру достигли озера. Можно было, конечно, добраться и быстрее, но перед охотой силы следовало беречь: кто знает, с чем они столкнутся.

Солнце уже садилось за неровную линию гор, когда Шуньфэн и его отряд приземлились на берегу Лазурного озера. Вода погружалась в тень следом за меркнущим дневным светом и словно выпускала на волю ночное небо, переходя в насыщенно-синий. Невдалеке уже расположились адепты кланов Вэй Далян и Хань Ин; они почтительно приветствовали новоприбывших. Преклонив колено у озера, Шуньфэн зачерпнул воды и поднес к лицу, рассматривая. Он думал, что видел всю возможную воду в мире, но эта казалась чужой, незнакомой, сонной, будто даже гуще обычной.

– Пить ее не советую, Янь-сюн, если не хочешь стать куском солонины! – раздался сверху веселый голос. Изящно развернувшись в воздухе, Вэй Юншэн в сопровождении двух своих адептов и двух из Хань Ин спрыгнул с меча на берег, прямо в желтоватую сухую траву. – Соленая, просто жуть. Хорошо, тут несколько ручьев есть поблизости, иначе умерли бы от жажды! – сверкнул он улыбкой. – Ничего, что я без титулов? Или лучше «молодой господин Янь», как на Совете: вдруг тебе понравилось?

– Ничего, Вэй-сюн, – Шуньфэн вернул улыбку. Ответить на попытку сблизиться оказалось удивительно легко.

Глава Вэй сегодня был одет в охотничий укороченный ханьфу цвета мокрого песка и темные штаны, волосы же по-простому перетянул золотистой лентой; разительное отличие от того яркого главы клана, явившегося в Башню Ветров. Так Вэй Юншэн выглядел значительно моложе, почти ровесником Шуньфэна, и с куда большей легкостью верилось, что разница в возрасте у них – всего в пару лет.

– Пойдем, – махнул тот рукой, – отдохнем, перекусим, а как совсем стемнеет, можно будет выдвигаться. Мы тут с утра уже осмотрелись, поохотились на разную дичь. Смотри, какие заливные луга. – Изящная рука очертила полукруг. – Лед на Бирюзовом озере полностью тает только к середине месяца граната, и в долину с гор на выпас спускаются яки, олени и антилопы. Ничего удивительного, что охотников тянет сюда.

Мясо пойманного днем оленя адепты уже успели разделать и пожарить над костром, а несколько птичьих тушек завернули в ароматные листья и оставили запекаться в обложенной тлеющими углями ямке. Запекли они и рыбу; едва Шуньфэн развернул листья, как в нос ударил насыщенный запах трав, которыми обложили тушку. Разламывая белое сочное мясо, он едва не застонал от наслаждения: таким ярким оказался вкус, сладковатым и одновременно соленым, не чрезмерно, а почти на границе удовольствия и отвращения.

– Нравится? – весело хмыкнул Вэй Юншэн, расправляясь со своей рыбиной. – Это карпы из озера, краснобрюхие такие, с синей чешуей на спине. Хорошо ловятся на зерна пшеницы. На нагорье Цинцзан в разноцветных озерах рыбы много, понимаю Цинь Сяньян, когда-то выбравших эти земли.

Поймал выжидательный взгляд Шуньфэна и добавил:

– Все расскажу, как обещал, но сначала – ужин. И надо бы прогуляться по долине, посмотреть, что и как. Не стоит уподобляться хозяину, что закрывает двери после ухода вора.

Костры смешанного отряда заклинателей протянулись цепочкой вдоль