– Опять зеваешь! Нуска, когда же ты поймёшь, что мы сейчас не на тренировочной площадке? Тренировки в школе, в горах, в лагере – это не то же самое, что бой с настоящим противником! – Минхэ развернул к себе лицом и встряхнул лекаря за плечи.

Впервые Нуске удалось как следует рассмотреть учителя – его запавшие щёки, уставшие узковатые глаза, которые сейчас были расширены от страха.

– Учитель… вы боитесь? – ляпнул Нуска.

Сначала Минхэ произнёс что-то нечленораздельное на кнонском, видимо, выругался, а затем встряхнул Нуску ещё раз, да так, что у лекаря посыпались искры из глаз.

– Тебе бы тоже стоило хоть немного испугаться! Ты слишком спокоен для юнца, впервые оказавшегося в гуще битвы!

– Минхэ… – Нуска вдруг прервал учителя и дёрнул его за рукав. Подняв круглые опустошённые глаза на учителя, лекарь проговорил: – Прямо сейчас. Давайте прорвёмся к эрду прямо сейчас. Иначе я просто умру.

Сердце Нуски колотилось в горле. У него больше не было сил для того, чтобы бессмысленно размахивать мечом.

– Я не боец, учитель. Вы знали это, когда брали меня в ученики, знали, что я не смогу, поэтому…

– Хватит. Возьми себя в руки. Иначе я просто вырублю тебя и унесу на плече обратно в лагерь, – холодно перебил Минхэ.

Нуска сглотнул и кивнул. Такая перспектива пугала его куда сильнее, чем бой нескольких тысяч сурии.

– Держись у моей спины. Меч всё время наготове. В пылу битвы – над головой. Защищай голову и сердце – любой сурии будет бить туда. Не отставай, лишний раз не маши мечом. Если есть возможность, то бей не одного противника, а сразу нескольких. Вперёд! – Минхэ выпалил это на одном дыхании, а затем просто пихнул Нуску в нужном направлении.

Учитель шагал впереди, а лекарь, как цыплёнок, шёл следом. Сильнее всего хотелось сейчас схватиться за этот белый конский хвост и держаться за него до тех пор, пока они не доберутся до северного края долины.

На растерзанной навыками сифов земле уже начали скапливаться трупы. Сражение началось пару часов назад, но потери среди дарвельцев уже были… немыслимыми. Нуска бы очень хотел просто не смотреть под ноги, но не мог. Слишком велик был шанс споткнуться о чьё-то распростёртое тело.

Но даже если зажмуриться изо всех сил, как Нуска пытался сделать уже несколько раз, – от звуков было не спрятаться. Крики, хрипы, ржание скиров, топот и лязг оружия оглушали, не оставляя лекарю возможности отгородиться от происходящего.

– Блокируй удар сверху! – вдруг скомандовал Минхэ.

Лекарь услышал лязг оружия. Верно, даже учитель не мог отражать атаки сразу с нескольких сторон. И Нуска, как самый послушный ученик, последовал указанию, но когда огромная, объятая пламенем секира врезалась в его маленький земной меч, лекарь только застонал от боли – тяжёлый удар вибрацией прошёлся по костям. Выбора не оставалось: Нуска просто вскинул руку, и белоснежная вспышка энергии ослепила противника. Тот, ругаясь на своём языке, закрыл руками глаза, но ненадолго – в следующую же секунду его грудину пронзил клинок Минхэ.

Нуска впервые во всех подробностях смог рассмотреть, как убивает его учитель. Смог увидеть, какими холодными и безразличными могут быть глаза Минхэ, когда его длинный меч дэ раздирает чужую плоть, а затем так же быстро покидает ослабшее тело.

– Вперёд, Нуска! Осталось немного! Здесь дарвельцев больше всего, но мы пробьёмся! – выкрикнул Минхэ и, сделав шаг вперёд, разом рассёк троих противников впереди. Они как раз окружили скиданского карборца, готовясь прикончить его, но клинок учителя оказался быстрее – белоснежное лезвие разрубило ровно три грудины и три сердца.

Лицо карборца показалось Нуске знакомым. Неужели…

– Усли? Усли Кардор? – выдавил лекарь, рассмотрев бойца поближе.

Верно. Сверкая превосходными доспехами, в самой гуще битве скрючился сам Усли, родственник Хайи, которому прочили судьбу следующего главного сурии металла. Он же был и соучеником Сина – теперь Нуска уверился в этом.

Но именно сейчас Усли совершенно не походил на главного сурии и никоим образом не оправдывал пышность своих одежд. Дрожа всем телом, он держался на ногах лишь благодаря тому, что воткнул копьё в землю. С его непокрытой головы стекала кровь – Нуска нахмурился и сразу же бросился на помощь. Быстрее, чем до этого в битву. Так быстро, что его не успел остановить даже Минхэ.

Не прошло и секунды, как Нуска уже ощупывал голову Усли на предмет ран. Меч уже валялся где-то у ног никудышного бойца – лекарь всецело отдался своему долгу.

Хоть Нуска и смог отыскать несколько глубоких ран на голове Усли, но ни одна из них не могла сломить такого крепкого мужчину.

– Усли! Усли Кардор! Что произошло? – прокричал Нуска.

Серые глаза карборца дрогнули – он поднял взгляд на лекаря; оружие Усли распалось на частицы, и он схватился за руку Нуски, стискивая её дрожащими пальцами.

– Он умер. Он умер… Главный сурии… Хоней Кардор… Теперь я… Главный сурии металла?.. Я не хочу, я не хочу закончить, как он, нет, не хочу… Унова!..

Если ещё первые фразы Нуска смог разобрать, то дальше Усли просто стал завывать, хватаясь за руки лекаря.

«Хоней… Кардор. Это ведь отец Хайи? А Унова – мать. Усли был их приёмным сыном. Но неужели он так сильно… Нет, не в этом дело…»

Нуска с жалостью смотрел, как этот обычно спокойный и сдержанный мужчина был сейчас готов разрыдаться. И плакал он даже не о погибших, а о своей участи – принять роль главнокомандующего и вести в бой карборцев.

– Возьми себя в руки! Все сражаются! А Син сейчас один против всадников смерти! Соберись и прими на себя командование! – прикрикнул вдруг на него Нуска. Он и сам не верил в свои слова, но нужно было сказать хоть что-то, чтобы привести Усли в чувство.

– Син… эрд сражается? Да он и создаёт больше всего проблем! Если ты думаешь, что тёмную энергию хоть кто-то способен контролировать! Он – отродье бездны! – прокричал Усли и задрожал ещё сильнее, скрючившись, как побитая собака.

Но дальше Нуска даже не стал слушать. Поймав за шиворот первого попавшегося карборца, он вручил ему Усли, как награду, и указал путь для отступления.

– Теперь знаешь, как выглядит мужчина, потерявший себя на поле боя, – услышал Нуска спокойный голос Минхэ.

Учитель впервые подал голос, хоть и всё это время стоял на страже, дав Нуске время на излечение больного.

Лекарь почти что сразу кивнул, подняв на Минхэ хмурый взгляд.

– Я буду держать себя в руках,