Шрифт:
Закладка:
Промаявшись до обеда, она наконец сообразила перетащить тюфяк с соседней лежанки к себе. Если у нее вдруг появится сосед — вернет.
Улеглась — от хождений по кругу начинало мутить.
Не особо притязательно — но куда удобнее, чем было! Агнес вздохнула, мысленно сетуя на свою изнеженность. И вот эта особа, бывало, в пару-тройку часов собиралась, чтоб сорваться налегке с поручением королевской палаты на границу, к южным горам?! Жила в палатке, спала иной раз на голой земле. Не верилось!
Хотя… в поездках она ни разу не оказывалась запертой в тесном помещении. Напротив — там всегда простора было, хоть отбавляй!
Иногда этого простора было даже много больше, чем хотелось бы.
Взять хоть тот случай, когда от деревни горных троллей пришлось пешком тащиться через перевал к своим. Ноги она тогда сбила напрочь. Агнес живо вспомнилась каменистая тропа, ложившаяся под ноги. Уводящая далеко-далеко, кажется, в бесконечность. Вьющаяся множеством петель серпантина. Если бы ее тогда по чистой случайности не заметил один из патрульных на крылане… топать ей пришлось бы куда дольше.
Воспоминаниям она предавалась до самого вечера. Пришли за ней аж после ужина.
*** ***
— Итак, возвращаясь к первоначальному вопросу, — устало заговорил Гото. — Миледи, вы ведь не отрицаете, что уговорили милосердного остановиться в том же постоялом дворе, что и вы? Пользуясь его усталостью после нелегкой дороги от самого Ковентри. И весьма настойчиво расспрашивали его о ходе расследования. И о том, что известно церкви.
Агнес тяжело вздохнула. Допрос длился уже почти час.
— Да, я расспрашивала милосердного, — отозвалась она.
Ну, а смысл отпираться — во-первых, ей скрывать нечего. Во-вторых, милосердный сам может рассказать и о том, как она дождалась его, и об их беседах за завтраком.
— И какова была цель расспросов? — бесцеремонно перебил ее сыщик.
— Да все та же, что и раньше! — вспылила она, не сдержавшись. — Тяжело находиться в неведении.
— Да, в неведении, — Гото кивнул. — А хотите узнать, миледи, что рассказали эти три калеки, как выразился господин Крио? — предложил он вдруг.
Агнес насторожилась. Слишком уж ехидным сделался тон.
— Это было бы интересно, — отозвалась она после паузы.
— А вы уже знаете, что они поведали, — яд в тоне эсквайра сделался отчетливо ощутимым. — Вы ведь испугались!
— Мне пугающим кажется ваш тон, — Агнес нахмурилась. Ей не нравился поворот беседы.
— Ну да, разумеется, — он кивнул. — Слабая впечатлительная женщина… вот только ваш послужной список, миледи, плохо вяжется с этим образом. Но я вам расскажу! Эти несчастные в один голос утверждают, что им было заплачено за то, чтобы схватить вас живьем. Кое-кто очень хочет получить доступ в хранилище Гревиллей. А ключи после установки системы охранных амулетов можете дать только вы.
— То есть, они хотели вытряхнуть из меня ключи — а обвиняете вы в этом меня?
— Миледи, если бы все виновные находились сейчас под стражей — к вам вопросов бы не было, — Гото развел руками. — Но вы вдвоем с баронетом Крио устроили форменную чехарду. Люди из сыска попросту не сумели сориентироваться в царящем бедламе.
— А вам не кажется, что это — чересчур?
— Не кажется, миледи. Это — и впрямь чересчур, — Гото поднялся из-за стола, прошелся взад-вперед за ее спиной. — Видите ли. Не один господин Крио так проницателен, что узнал о готовящейся на вас облаве. Сыску было об этом известно. Мы готовились схватить негодяев. Вы отделались бы легким испугом — клянусь честью! Тейгу мог, по крайней мере, предупредить меня о своих планах, — прибавил он с горечью.
— Господин Крио… говорил, что не успел отправить вам весточку.
— Ну да, не успел, — пробормотал эсквайр. — Все-то он вечно повсюду успевает — а вот тут не успел! Бывают же такие совпадения.
— Я вас не понимаю, — проговорила Агнес. — Почему вы считаете, что я не стала бы сопротивляться, если бы ко мне вломились без предупреждения? И что, в этом случае тоже вы обвинили бы меня в помехе следствию?
— В этом случае, миледи, вы не сумели бы существенно помешать следствию.
— Вы плохо меня знаете, эсквайр, — она покачала головой.
— Нет, это вы меня плохо знаете, леди, — разозлился сыщик. — Считаете, что похлопали ресницами, изображая святую невинность — и вас выпустят?! Не исключаю, что кто-то вроде достопочтенного Кеннета так бы и поступил. Но я — не он! Миледи, — заговорил он спокойнее, вернулся на свое место. — Я мог бы срыв операции счесть досадной случайностью. Но до того вы расспрашивали иерарха церкви о ходе расследования — и весьма дотошно. С применением всего арсенала допросной науки! Сбивая с толку, втираясь в доверие. Подлавливая с неожиданными вопросами.
— Послушайте, эсквайр, — взорвалась Агнес. — Вы сейчас пытаетесь убедить меня в том, что я занимаюсь шпионажем? И в чью же пользу, позвольте узнать?! Нейтании, или быть может, Кассии?! Это даже звучит дико!
— Нейтании или Кассии — да, прекрасный вопрос, — Гото задумчиво кивнул. — Этого я не знаю. Но надеюсь узнать от вас. А что дико — да, тут не поспоришь. Настолько дико, что даже не подумаешь о таком, верно?
Агнес хотела снова возмутиться — но взглянула в лицо сыщика и поперхнулась воздухом. Он действительно подозревает ее? Ее?!
— Мне кажется, вы устали, миледи, — мягко заметил Гото. — Признаться, я тоже вымотался. День выдался на редкость суетный и утомительный. Вероятно, вам приятно будет узнать, что все усилия королевского сыска по поиску разбежавшихся головорезов, что навещали вас, оказались напрасны. Думаю, нынче вам стоит отдохнуть — а завтра мы продолжим беседу. Рекомендую как следует подумать над моими словами. Вы просто так отсюда не выйдете! — с этим он вызвал стражника, который повел ее обратно.
В камеру Агнес вернулась в полной растерянности. Да что там говорить — разговор ее откровенно напугал.
Гото всерьез считает, что она связана с иностранными шпионами? На основании того лишь, что она вздумала расспрашивать церковника в спокойной обстановке, за трапезой. Нет, это дикость! А что думает по этому поводу сам милосердный?
В растрепанных
