– Нет. Идет почти впритык за нами.

– Хорошо. Свяжитесь с замыкающей машиной.

Переводчик достал портативную рацию и вышел в эфир. Переговорив, Фрибус повернулся к Штютеру:

– Что-нибудь передать им от вас лично?

– Передайте им мою просьбу, чтобы перед русскими пограничниками и таможенниками они выглядели как можно естественнее.

Помощник понял, что имел в виду его шеф, и сказал в микрофон почти слово в слово, о чем просил его Штютер. Предстояло последнее испытание на территории Российского государства, и отнюдь не из самых легких. Четверо из группы сейчас ранены, включая парня, получившего ранение стрелой из подводного ружья. Для немецких кладоискателей в той передряге с выстрелами, взрывом и наводнением закончилось все относительно благополучно. Оставалось только благополучно пересечь кордон, не привлекая внимание людей в погонах к «захворавшим» путешественникам. Собственно, занемогшие туристы не должны были вызывать особых подозрений и все же Штютеру не нужны были лишние проволочки. Его свербило острое желание поскорее перебраться с бывшей территории Германии на ее территорию нынешнюю.

Фрибусу, так же, как и его боссу, не терпелось побыстрее оказаться по ту сторону границы. Эта страна, бывшая когда-то для него родной, вдруг превратилась в ад, самым страшным кругом которого стал последний день в подземных галереях. Тогда Александр удержал перед собой вырывающегося из его цепких рук Решетникова, прикрывшего его, против своей воли, собственным телом. Укрывшись за широкой спиной парня, Александр вдруг ощутил после сильного взрыва, как тело стоящего перед ним человека обмякло. Фрибус отпустил пленника, и тот со стоном опустился на колени. Хлынувшая из шлюзов вода погнала людей к выходу из зала, куда все и бросились, помогая раненым спасаться. Штютер, сохранивший самообладание, даже успел приказать втащить в коридор брошенный недалеко от дверей ящик. Переводчик, почти добежав до выхода, споткнулся обо что-то мягкое и едва не упал. У себя под ногами он увидел одного из телохранителей Задонского, лежавшего навзничь с широко раскрытыми, остекленевшими глазами. Этот гигант был мертв. Влетев в тоннель, Фрибус оглянулся. За его спиной никого не было, он был последним, кто выбрался из зала, затапливаемого водой. И только там, у стены, где он еще недавно стоял, на земле корчился человек, сыгравший для него роль заградительного щита. Решетников извивался, захлестываемый потоками воды, не в состоянии зажать скованными руками кровоточащую осколочную рану в животе. Штютер с ледяным спокойствием хладнокровно отдавал распоряжения своим подчиненным. Резервный шлюз, предусмотрительно воздвигнутый у входа в зал, стали быстро блокировать. И прежде чем створы захлопнулись, Фрибус увидел, как Решетников поднялся на ноги и с искаженным от боли лицом посмотрел на него. От этого пронзительного взгляда Фрибус похолодел. Словно от сильного толчка в грудь, он пошатнулся и сделал шаг назад. А Решетников продолжал смотреть на него. Но наконец двери закрылись, и через несколько минут зал был затоплен полностью. В помещении, где недавно проходило собрание под председательством Штютера, потолок был намного ниже, нежели в залитых комнатах, где содержались пеналы с деталями Янтарной комнаты и ящики с боеприпасами, поэтому его затопило почти полностью. В зале еще оставался убитый охранник Задонского. А бородатого бомбометателя и его подругу, должно быть, разорвало взрывом на куски… Какая ужасная смерть!

Задонский и оставшийся в живых охранник снова были отправлены в камеру. Последний ящик, торжественная доставка которого была нарушена внезапным появлением бородача со снарядом в руках, был спасен и находился в безопасности. Подводные работы завершились, теперь надо было приступать к вывозу драгоценностей. Так что Задонский и его телохранитель становились для Штютера весьма нежелательными свидетелями. Но управляющий отделом „БМВ“ желал сохранить лицо и поэтому не стал прибегать к услугам восточногерманских опричников. Зачем, если все может устроиться само собой. Он даже зашел попрощаться со своими соперниками в этом международном турнире на приз „Янтарной комнаты“. Фрибус же, как обычно, служил переводчиком и запомнил тот разговор почти дословно.

– Прощайте, господин Задонский, – войдя в каморку в сопровождении охраны, начал баварец, – вы проиграли. Вам следовало сидеть в Москве и не показывать из нее носа, вы переоценили свои силы и возможности. Идти на такое дело и брать с собой только двух человек – величайшая глупость. Теперь у вас есть время подумать. Янтарная комната по праву досталась мне, а вам остается янтарный призрак!

– Ради Бога! – бросился к Штютеру столичный бизнесмен, но дорогу ему преградили люди в синих комбинезонах. – Умоляю, отпустите нас! Мы будем молчать, клянусь вам! Вот и Игорь подтвердит!

Спутник московского предпринимателя тупо, исподлобья смотрел на немцев и вдруг кинулся в атаку. Но к его выходке были готовы. Получив сокрушительные удары в челюсть и в солнечное сплетение, бывший дзюдоист зарычал и ткнулся лицом в бетонный пол, разодрав в кровь щеку.

– Нервы сдают, – скривил губы Штютер.

– Простите нас, уважаемый господин! Не знаю, как вас величать! Простите и пощадите! – Задонский сложил на груди руки и встал на колени. – Христом Богом молю! – По его лицу, которое за время заточения покрылось щетиной и приобрело землистый оттенок, потекли слезы. – Не убивайте нас! Пощадите!

– Умейте проигрывать с достоинством! – бросил Штютер, словно кость бродячей собаке. – Прощайте! – И он вышел из кельи.

Дверь в камере закрыли на ключ, и, пока немцы шли по коридору, им вслед неслись плач, мольба, ругань и звериный рев.

Заметив реакцию своего поверенного, Штютер спросил:

– Вам неприятно, Александр?

– Нет, что вы…

– Бросьте! Я же вижу, что вас коробит! Не стоит переживать. Правила игры знали все ее участники. Проигравший выбывает, и сентиментальность здесь совершенно не уместна. Эмоции губят человека, надо доверяться лишь холодному разуму. Запомните это! Помните, когда вы впервые спустились в подвал дома, то нашли в его недрах скелет, охранявший скрытый ход? Так вот, возможно, когда-нибудь обнаружат останки этих русских, призраки которых будут сторожить янтарный фантом. Два привидения в камере и четыре – в самом зале, наполненном до краев водой, – надежная стража для несуществующих драгоценностей! – И хозяин, казалось бы, навсегда утраченного шедевра расхохотался.

„Белокурая бестия, – подавленно подумал тогда Фрибус. – Беспощаден к врагам рейха“.

– О чем задумались, Александр?

Вопрос шефа прервал череду воспоминаний.

– Да вот думаю, хорошо ли мы замаскировали украшения в строительном мусоре, – отговорился Фрибус.

– А я, честно говоря, решил, что вы переживаете за тех, кто остался в катакомбах. Надеюсь, завал выполнен надежно?

– Не сомневайтесь, голыми руками его не разобрать.

– А вход в подвал?

– Засыпан и придавлен плитой, герр Штютер.

– Не сочтите меня за склеротика, просто услышать лишний раз удовлетворяющий тебя ответ доставляет определенное удовольствие.

Шофер остановил