Задрал голову — по небу и в самом деле тянулся острый клин, похожий на птичий. Только это были совсем не лебеди! А драконы из крепости!

Борясь со сном, парень нашарил под рубашкой амулет, подаренный дедом.

Да, Чёрный Лис и в самом деле был из рода шпионов и предателей. Только немного мужчин от этого рода осталось. А всего добра — амулет, охранявший от вайгальского колдовства.

Парень сжал амулет в кулаке — и сон отступил. Значит, он и вправду был наведённый, колдовской.

Чёрный Лис снова запрокинул голову, разглядывая драконов. Их было очень много. Он насчитал дюжину, вторую, но сбился. А потом и поздно стало считать.

Вот, значит, как! Колдуны всем скопом летят к Белой горе. А по ходу пути тянется по земле чёрный колдовской сон, чтобы не заметил никто и не упредил своих.

Чёрный Лис кинулся было бежать к оврагу, но споткнулся о худенькую фигурку Кимы.

Ногу чуть не отшиб, но не разбудил. А вдруг эта мелочь умрёт от такого сильного сна?

— Вот же обуза! — сердито пробурчал парень. — Того и гляди сожрут не духи, так звери! Надоел — сил нету!

Он подлез под товарища, поднял. Пошёл, пошатываясь, к оврагу. Еле-еле донёс. Сгрузил на землю. Волоком потащил вниз.

— Эй! — крикнул, надеясь, что и у костра не спят. — Драконы летят! Вставайте! Они наших убивать полетели! Вставайте! Бежать надо! Скорее!

— Ты чего? — так и подскочил Истэчи. И сладкий сон об Ейне тут же забыл. — Где драконы?

— Над караванной тропой полетели! Много! Они сон колдовской на нас напустили. Кима уснул совсем!

— Сколько драконов? — перебил его Истэчи.

Чёрный Лис растерялся. Дед его и считать учил, но темно, и клин быстро растаял в небе.

— Много! — выкрикнул он с отчаянием в голосе. — Как косяк лебедей, когда зимовать летят! Бежим скорее!

Старшие зайцы повскакивали. Засуетилась Ниса, услыхав про полёты. Она вытянула шею, собираясь затрубить, и Истэчи кинулся к ней:

— А ну, перестань! Вот же глупая!

Кое-как успокоил, загнал в устроенное для неё гнездо, велел спать.

Багай зевнул. Сказал веско:

— До Белой горы лететь далеко. Мы не знаем, где сейчас Кай, будем надеяться, что не спит. Увидит. А вот Айнур сейчас по тропе идёт. Ему пока помогать надо. Его — точно увидят и молниями закидают.

Истэчи похвалил мальчишку: всё верно сказал.

Подумав, он разбудил Шасти. Нужно было какое-то колдовское средство — как иначе подашь сигнал, если вокруг нет охотников, а волки по ночам не летают?

На Нисе лететь над тропой? Так ведь не догнать уже. А надо, чтобы сигнал поспел наперёд драконьего клина.

Ведьма задумалась, книжку свою полистала. Развела руками — никак. Не было среди людей Айнура никаких колдунов, не было и амулетов у них, чтобы можно было связаться.

— Я только Нишая могу попытаться окликнуть, — развела руками ведьма. — Да и то не знаю, получится ли. Больно уж далеко.

— Я могу попросить духа волка, — вышел вперёд Игель. — Это его горы. Пусть он предупредит Айнура, чтобы ушли с тропы.

Шасти нахмурилась, уставилась на Игеля.

— Если не сможешь — его сожгут! Похвастал, поди? Какой из тебя шаман?

— Я могу! — упрямо сказал Игель. — Мне отец показывал. Только бубна у меня нет, отец не успел сделать. Одна кожа для него. Вот.

Он вытащил из поясной сумки плотно свёрнутый кусок белой оленьей кожи.

Исэчи хмыкнул — делов-то, бубен собрать, когда есть нож и рядом растёт всякое дерево.

Огляделся — из чего обечайку резать? Если наскоро — то из берёзовой коры разве?

Мальчишки расселились рядом, зевая.

— Вы спите! — велел Истэчи. — Завтра быстро пойдём.

Но никто не спал. Все ждали бубен и первое в жизни Игеля камлание.

Бубен вышел странный — глухой, долгий — словно камни падали в пропасть. И шаман был ему под стать — в короткой куртке, без шапки.

Но закружился уверенно, застучал в бубен, запел.

Мальчишки уставились на кусты по краям оврага — откуда появится дух? Кто первый увидит?

Игель пел, стучал, но дух волка не приходил.

А потом вдруг — бух, бух — где-то рядом ударил ещё один бубен! Закачалась земля, посыпались камни с краёв оврага, и над лесом поднялось алое зарево!

— Вот это да! — прошептал Лойчен. — Вот это оповестил! Всё как днём горит!

— Такое Айнур не заметить не сможет! — с восхищением зашептали мальчишки.

— Вот и хорошо, — кивнул Истэчи. — Свернёт в лес — а нам того и надо. А теперь спать. Спать! Завтра — много идти. Хорошо, если с вами, лентяями, завтра дойдём до горы!

Мальчишки улеглись и даже почти не шептались.

— Ну и что мы сделаем, даже если успеем к бою? — вздохнула Шасти, глядя, как возится Ниса, приминая настеленный для неё лапник. — Как поможем с таким воинством?

— Ничего, — сказал Истэчи. — Справимся. Даже раненых обиходить и вывезти на телеге — тоже большое дело будет.

Шасти всхлипнула. Глаза заблестели. Верно, подумала: вдруг Кая ранят?

Глупые всё-таки эти женщины. Как его может ранить, если он — Гэсар, посланник Тенгри? Разве небо можно ранить стрелой?

Истэчи безжалостно растолкал и послал на камень новых дозорных, сел у костра. Думал — до утра теперь будет сидеть без сна, как Ичин, но стомился и задремал.

Разбудил его знакомый такой голос. Тёплый, хороший.

— А я — иду-ка по лесу, чую — дымком тянет, а где не пойму. Глядь — а в овраге дракон!

Истэчи так и подскочил, и только потом глаза продрать сумел. И увидел старого шамана — дедушку Тина.

Понял он тогда, чей бубен они услышали среди ночи. Понял, почему засветился лес, подчиняясь старому шаману.

Но дедушка Тин замотал головой: тихо!

И то верно. Будет теперь из Игеля хороший шаман. Мальчишка видел дорогу духов — алую полосу в ночном небе. Теперь поверит в себя, научится.

Заячье воинство от голосов проснулось, зевая и потягиваясь.

Шасти открыла глаза. Нашарила свой горшок с большой зелёной шишкой, совсем уже вылазящей из него. Обняла испуганно — верно приснилось, что потеряла.

— А ягодки у вас нету? — спросил дедушка Тин, весело оглядывая немудрёный лагерь.

Шасти улыбнулась ему. Вздохнула:

—