22 Цит. по: Ходж Т.П. Указ. соч. С. 262.

23 Зощенко М.М. Из записей 1930–1940 гг. // Лицо и маска Михаила Зощенко. С. 122.

24 Нехватка профессиональных детских писателей и книг для детей — главные темы выступлений Маршака и дискуссий о детской литературе в первой половине 1930-х гг. (см. стенограмму совещания: Детская литература. 1936. № 1–4; см. также: Маршак С. О детской литературе // Литературная газета. 1938. 30 октября. № 6. С. 3). О литературной стратегии Маршака и новой ленинградской прозе см.: Чудакова М.О. Москва — Петербург/Ленинград и русская беллетристика советского времени: Соображения к теме // The Real Life of Pierre Delalande: Studies in Russian and Comparative Literature to Honor Alexander Dolinin. Stanford, 2007. Part 2. P. 401–408. M.O. Чудакова фиксирует, в частности, важные элементы маршаковской программы — ориентация на фабулу, «бывалость» рассказчика, стирание границ «между устным рассказом и прозой»: «Ленинградская литература для детей рассчитывает строить повествование без отсылок к памяти читателя («всепонимание предыдущего поколения»). Предмет (или человек) должен быть описан как впервые увиденный — а не назван с отсылкой ко всем известному» (Ibid. Р. 402–403,405).

25 Эти издания отмечены в тематическом плане Детгиза на 1936 г. (РГАЛИ. Ф. 630. On. 1. Ед. хр. 816. Л. 94 об.).

26 Рукописный отдел Гос. Литературного музея. Ф. 247. On. 1. Ед. хр. 22. Л. 6.

27 Хин Е. Коктебель. 1938 // Звезда. 1994. № 8. С. 39.

28 Там же. С. 42.

29 Залкинд А. Фрейдизм и марксизм // Красная новь. 1924. № 4. С. 164, 170.

30 Троцкий Л. Д. Культура и социализм // Новый мир. 1927. № 1. С. 171–172.

31 Педология. 1931. № 5–6. С. 2.

32 Таланкин А. Против меньшевиствующего идеализма в психологии // Психология. Сектор науки НКП. 1932. № 1–2. С. 39.

33 Литературная газета. 1938. 5 апреля. № 19. С. 6.

34 «Бабушкин подарок», «Через тридцать лет», «Не надо врать», «Галоши и мороженое», «Находка».

35 Фрейд 3. Психоанализ детских неврозов. М.; Л., 1925. С. 179. Далее ссылки на Фрейда даются по этому изданию с указанием в скобках номера страницы.

36 Фрейд 3. Страх. М., 1927. С. 27.

37 Фобии грозы, упомянутой Фрейдом среди других детских страхов (Там же. С. 90), посвящены главки «Гроза», «Дождь идет».

38 См.: Михаил Зощенко: Материалы к творческой биографии. СПб., 1997. Кн. 1. С. 12.

39 Зощенко М.М. Собрание сочинений. М., 2008. Т. 5. С. 427. Далее все ссылки на детские рассказы даются по этому изданию с указанием в скобках номера страницы.

40 «Откусив от всех ягод по кусочку, я спускаюсь со стула и хожу вокруг стола. Приходят отец и мать.

— Я не ел винные ягоды, — говорю я им тотчас. — Я только откусил по кусочку. Взглянув на тарелку, мать всплескивает руками. Отец смеется. Но он хмурится, когда я гляжу на него.

— Пойдем, я тебя немножко попорю, — говорит мать, — чтоб ты лучше помнил о том, что не следует делать» (Зощенко М.М. Перед восходом солнца // Зощенко М.М. Собрание сочинений. М., 2008. Т. 6. С. 123).

41 «В известном возрасте, действительно, самый важный интерес в жизни состоит в том, чтобы лицо, от которого зависишь, не отказало в нежной заботе. Если мальчик чувствует в сильном отце соперника у матери, замечает в себе агрессивные наклонности против отца и сексуальные намерения в отношении матери, то он прав, когда у него появляется страх перед отцом и этот страх наказания со стороны последнего, усиленный филогенетическими моментами, может проявиться как кассационный страх» (Фрейд 3. Страх. С. 27).

42 Здесь Зощенко снимает вторую половину рассказа (ложь Миньки, заклеенная страница дневника), оставляя лишь эпизод в классе: «Я говорю Косте Палицыну:

— Если будут ставить единицы за все, что я еще не знаю, то я много нахватаю единиц.

— Это стихотворение было задано, — говорит Костя. — Его надо было выучить.

— Ах, оно было задано? Я не знал. В таком случае, это недоразумение.

Мне становится легко на душе, что это недоразумение» (Зощенко М.М. Перед восходом солнца. С. 149).

43 Фрейд 3. Страх. С. 73.

44 Там же. С. 75. Не можем не вспомнить в связи с этими невротическими страхами перед совестью знаменитый рассказ Зощенко «Графин», в котором, напомним, маленький Ленин два месяца переживает, что он не сознался в порче графина и потом, с «горьким плачем» рассказав все матери, засыпает со спокойной улыбкой (458).

45 Здесь Зощенко включается в тянувшуюся с 1938 г. полемику о специфике детской литературы. Противоположную точку зрения см., например, в рецензии И. Рахтанова на повесть Л. Кассиля «Черемыш, брат героя»: «У нас до последнего времени существовало пагубное утверждение, что никакой специальной детской литературы не нужно. Диккенса, мол, читают и дети. От советских писателей для детей почему-то требовали того, чего в природе вообще не бывает, — одинаковой доходчивости и до подростков и до взрослых. <…> Новая повесть Кассиля может быть издана только в Детиздате. И это хорошо» (Рахтанов И. Детская повесть Льва Кассиля // Литературная газета. 1938.15 мая. № 27. С. 3).

46 Дети и литература. Из речи тов. Зощенко на собрании комсомольского актива Ленинграда // Детская литература. 1940. № 1–2. С. 41.

47 РГАЛИ. Ф. 630. On. 1. Ед. хр. 295. Л. 3, 7.

48 Там же. Л. 28.

49 Чуковский К. Заметки читателя // Литературная газета. 1940.17 ноября. № 57. С. 5.

50 Зощенко М. О себе, о критиках и о своей работе // Михаил Зощенко: Статьи и материалы. Л., 1928. С. 8–9.

51 Вспоминая Михаила Зощенко. Л., 1990. С. 265.

52 Детская литература. 1938. № 20. С. 28–29.

53 Бабушкина А. Октябрь и детская литература // Детская литература. 1936. № 19. С. 4.

54 Ивич А. О младенцах и разумных существах // Литературная газета. 1940.26 мая. № 29. С. 5.

55 Шкловский В. Рассказы М. Зощенко для маленьких // Детская литература. 1940. № 1–2. С. 67.

Роман Лейбов. Русская слава и польская столица К истории одного рифменного клише

Предлагаемая статья, развивающая исследовательский сюжет, первый подход к которому мы с соавторами постарались представить в докладе на X Тыняновских чтениях (2000)1, одновременно примыкает к обширной работе, посвященной комментариям к ранней политической лирике Тютчева2. Первое обстоятельство определяет ракурс нашей заметки, второе — ее хронологический фокус (начало 1830-х годов), экскурсы в более поздние эпохи здесь эпизодичны и сугубо иллюстративны3.

Обладая предельно конкретным, уникальным денотатом, имя собственное (в особенности — топоним) дает широкий спектр коннотаций, связанных с культурно-историческими контекстами. Сама частота употребления