– Полагаю, что так, – признаю я.

– В последнее время он доставил мне много неприятностей. Совсем недавно беспричинно убил нескольких важных покупателей в аукционном доме, а затем выкрал наших девушек.

Мое сердце падает в желудок, и бабочки внутри него разлетаются в разные стороны. На мои глаза наворачиваются слезы, но я заставляю себя сдержать их. Услышать о Зейде и том, какой хаос он сеет… Боже, это почти заставляет меня испытать радость. В каком-то смысле люди, которые присутствовали в моей жизни до того, как меня похитили, уже начали казаться мне призраками, а не настоящими людьми. Зейд, Дайя, мама… Никто из них больше не кажется реальным.

Но Клэр, рассказывающая мне о проблемах, которые доставляет Зейд, заставляет его снова стать подлинным. И я даже не подозревала, как сильно мне это было нужно.

– Он забрал Джиллиан и Глорию? – спрашиваю я, хриплым от непролитых слез голосом. Моя грудь разрывается от бесчисленных эмоций, и на первом месте – облегчение.

– Да. Но я не позволю этому случиться с тобой. Планы изменились, и я решила воспользоваться случаем еще раз увидеть свой драгоценный алмаз перед отсылкой. Какая бы удача ни выпала на долю Джиллиан и Глории – она не на твоей стороне.

У меня пересыхает в горле.

– Меня не выставят на аукцион?

– Конечно нет, дорогая. Это никогда и не планировалось.

Неужели Франческа знала об этом? Она твердила мне, что меня выставят на аукцион, с самого моего приезда, но сейчас она не выглядит удивленной.

Я молча смотрю на Клэр, и она продолжает:

– К тебе привязался очень умный и находчивый человек. А это означает, что он сможет разыскать тебя, едва ты выйдешь за порог этого дома.

Это знание заставляет мое сердце заколотиться, и я испытываю прилив волнения. Зейд знает, как находить людей. Думаю, он так долго не мог найти меня только потому, что я больше двух месяцев просидела взаперти где-то у черта на куличках. Вероятно, обнаружить мой след сейчас практически невозможно, но как только они вывезут меня, они потеряют это преимущество.

– Франческа сообщила мне, что на тебя положил глаз один очень высокопоставленный покупатель. Поэтому, чтобы сохранить тебя в тайне, мы проведем прямую продажу.

У меня перехватывает дыхание, и я не знаю, что чувствовать. Прямая продажа даст им массу возможностей спрятать меня, а я ведь хотела вовсе не этого.

С замиранием сердца я киваю головой.

– Понятно, – произношу я.

Она снисходительно улыбается, как будто я ребенок, соглашающийся пойти спать, когда у меня все равно нет никакого выбора. Полагаю, будь я ребенком на самом деле, в этом не было бы ничего плохого.

– Ксавьер уже заплатил за тебя и заберет через три дня. Франческа продолжит обучать тебя, снабдив всеми необходимыми знаниями, чтобы вы с ним прожили долгую и счастливую совместную жизнь.

Ага. Значит, Клэр такая же психопатка, как и Марк.

Может быть, это следствие его жестокого обращения с ней, но может, и нет. В любом случае она ничем не лучше своего мужа. Ее боль не оправдывает причинения страданий другим. Не таких, как эти.

– Мы с Франческой обсудим все детали. Тебе не о чем беспокоиться. Я просто хотела сама сообщить тебе эту радостную новость, – продолжает она, и ее глаза блестят от восторга.

Так выглядят звезды, когда гаснут. В них нет жизни, но они пылают светом, который гарантированно заставит все на их пути тоже умереть.

Я надеялась, что мне удастся сбежать с аукциона или, по крайней мере, сделать так, чтобы мое лицо попало на какую-нибудь камеру. Возможно, выкрасть телефон или отправить сообщение – что угодно, лишь бы сообщить Зейду свое местонахождение. Теперь эти варианты будут уже не так реальны, но все же не невозможны.

Облизываю свои сухие потрескавшиеся губы и встречаюсь взглядом с парой мертвых звезд, зияющих в ее черепе.

– Могу я спросить кое о чем? – осторожно спрашиваю я.

Ее красные губы сжимаются, но она кивает головой.

– Я хочу спросить почему.

Франческа шипит, но Клэр поднимает руку, заставляя ее замолчать. И это приятно видеть. Она делает несколько шагов ко мне.

– Когда кто-то такой красивый, как ты, привлекает наше внимание, трудно отвести взгляд. Обычно я предпочитаю подсаживать в вашу жизнь кого-нибудь из своих людей. Например, парня. Того, в которого можно влюбиться и довериться ему. Он бы распоряжался тобой, и ты могла бы иметь даже какую-то степень свободы и в то же время приносила бы мне деньги. Однако ты привлекла внимание кое-кого другого и внезапно стала намного ценнее, чем раньше.

Мои брови сходятся, и мне становится тяжело сглотнуть. Сделать вывод, что Клэр такая же, как Марк, нетрудно. Она находит женщин и детей и приводит их в Сообщество. Но то, что именно она говорит…

– Этот бизнес, этот мир – принадлежит мне. Я владею всем этим, – говорит Клэр. – Я и есть Сообщество, дорогая. Я и два моих помощника. Марк считал себя главным в нашем браке, но он и не подозревал, что все это время за ниточки дергала я. Зейд оказал мне услугу, избавив меня от этого мерзавца, несмотря на то, что временами мне было очень весело выкручивать яйца своему мужу. Я злюсь не потому, что твой парень убил моего мужа. Я злюсь потому, что он пытается разрушить то, что я с таким трудом построила. Грустные маленькие жизни, которыми вы все живете, – это моя империя. И будь я проклята, если Зейд отберет ее у меня. – Она выплевывает его имя, словно жука, залетевшего в рот, с гневом и отвращением.

А я могу только стоять и смотреть на нее, не веря. В растерянности от того, что настоящий кукловод – это Клэр. Президент, черт возьми, да все мировые лидеры – просто аквариумные гуппи по сравнению с ней.

Воспользовавшись моим оцепенением, Клэр поворачивается к Франческе:

– Поболтаем-ка, Фрэнни. Нам нужно кое-что обсудить.

Франческа любезно улыбается Клэр.

– Конечно! – Она поворачивается ко мне, и ее улыбка исчезает ровно настолько, чтобы процедить: – Возвращайся в свою комнату и не смей выходить до ужина.

А потом снова разворачивается к Клэр.

Должно быть, ее лицо болит от таких нагрузок.

Кивнув, разворачиваюсь и спешу к лестнице. Рио стоит на пороге кухни, заложив руки за спину. На какой-то миг мы встречаемся взглядами, но я не могу определить, что за эмоции плещутся в его темных глазах. Он не идет за мной, но я даже рада этому. Оказаться в своей комнате одной – именно то, что