– Да.

– Почему я должна вам верить?

– Потому что кто-то должен.

Персис смерила его пристальным взглядом и кивнула.

– Я годами служил у наваба, – начал тот. – Работал водителем. У меня всегда были проблемы с выпивкой, но наваб не злился на меня. Он был очень добр ко мне. Еще он был одним из тех, кто по-настоящему жалел об уходе англичан. Он очень любил их. Но Раздел – дело другое. Когда наваб начал открыто выступать за Пакистан, о нем стали шушукаться. А потом начались беспорядки.

Мангал сделал паузу.

– В ту ночь, когда он умер, я возвращался из соседней деревни. У меня там живет сестра. Возле дома наваба я увидел трех вооруженных человек, почуял недоброе, спрятался в манговом саду и стал наблюдать издалека. На улицу вышел наваб со своими двумя сыновьями. Казалось, он растерялся. Человек, возглавлявший эту группу, был ему знаком. Это был Сурат Бакши – старший сын Викаса Бакши. Сурат был образованный человек, ходил в школу в Амритсаре. И я понял, зачем он явился к навабу. За несколько дней до этого я возил наваба к его арендаторам – в том числе и к Бакши. Наваб велел им либо выкупить у него свои участки, либо освободить землю, потому что он хотел все продать и уехать в Пакистан. Конечно, многим было не по карману купить землю. Но наваб был непреклонен. Он даже нанял головорезов, чтобы обеспечить исполнение своего приказа. Викас Бакши был самым крупным арендатором. Но за последние три года засуха уничтожила большую часть его посевов. Он был весь в долгах, и задолженность была так велика, что он едва ли мог ее погасить. Из-за этого они с навабом повздорили. Потом случился Раздел, и сюда стала примешиваться религия. Они уже были не землевладелец и арендатор, а мусульманин и индус. И когда до нас стали доходить новости о толпах мусульман, которые бродили по сельской местности, убивали сикхов и индусов и насиловали их женщин, пламя разгорелось. Так вот, Сурат стал спорить с навабом и его сыновьями. Он требовал, чтобы наваб отписал землю его отцу и немедленно уехал в Пакистан. Назвал его предателем и сказал, что предателям не место на индийской земле. Наваб разозлился и велел сыновьям принести его охотничье ружье. Но не успели они даже пошевелиться, как Сурат набросился на наваба и пронзил его мечом насквозь. Другие двое убили его сыновей. Я видел, как они входили в дом. Когда они вернулись, их курты были мокрыми от крови. С собой они несли деревянные ящики. Один из них споткнулся, ящик открылся, и из него посыпались ожерелья, кольца, серебряные кубки и тарелки. Они украли фамильные сокровища наваба – думаю, за этим они и приходили. Затем они подожгли бунгало. Какое-то время они смотрели, как оно горит, а потом скрылись в ночи. Через два дня мусульманские бунтовщики поймали Викаса Бакши и хладнокровно зарубили его. Они убили брата Сурата и его мать, которая носила им еду. Вся семья была уничтожена. После смерти наваба мусульмане стали набирать силу. Они догадывались, что случилось на самом деле, хотя полиция и предпочла скрыть правду. Сам Сурат бесследно исчез в ту же ночь. Те двое, что вместе с ним убили наваба и его семью, позже были найдены мертвыми. Думаю, Сурат покончил с ними, чтобы сохранить свою тайну.

– Но почему вы не рассказали все это полиции?

– Рассказал. Я все сказал Шергиллу. А он запер меня в камере на три дня и избивал так жестоко, что я уже начал думать: мне конец.

– А амритсарские власти? Вы могли все сообщить им.

– Но кто бы меня защитил? Мусульмане ушли. Деревенские все ополчились против меня. Для них я был только пьяницей, бывшим водителем наваба. Меня стали звать предателем, и каждую ночь я ждал, что они придут за жизнью предателя. В конце концов я написал отчет о том, что видел, и отправил в Дели.

– В вашем отчете не хватало множества деталей.

– Но я боялся! Детали помогли бы меня выследить.

Персис изучила его лицо, затравленный огонек в его глазах. Мангал сейчас походил на человека, который исповедуется в великом грехе. Пускай даже в чужом грехе – душа все равно требовала отпущения. Теперь он наконец получил его.

– И все это вы рассказали сэру Джеймсу, когда он приехал?

– Да. Он приехал в Джаланпер, стал задавать вопросы, но не получил ответов. Тогда я отправился в его отель в Пандиале.

– В отель «Золотой храм»?

Мангал кивнул.

– Я рассказал ему свою историю.

Персис представила, как Хэрриот слушает его и записывает имя «Бакши» в гостиничный блокнот.

– Где вы научились говорить по-английски?

– Наваб любил болтать на этом языке. Когда приезжал какой-нибудь британский чиновник, он всегда просил меня отвезти их куда-нибудь. Он даже нанял для меня учителя английского.

– И что было после того, как вы все рассказали сэру Джеймсу?

– Он захотел побольше узнать о Сурате Бакши. Я посоветовал ему обратиться к джаланперскому патвари.

Это совпадало с намеченным ею маршрутом Хэрриота, а заодно объясняло, откуда у него такой интерес к владениям Бакши.

– А что он сделал, когда посетил бюро регистрации?

– Он пожелал увидеть дом Бакши. Ему сказали, что дом сейчас пустует, но сэр Джеймс настоял на своем и отправился туда. И я вместе с ним.

– И что он там делал?

– Походил вокруг, изучил местность.

– Нашел он что-нибудь?

– Только старые семейные фотографии. Их он забрал с собой.

– Зачем?

– Не знаю. Он попросил меня показать на снимках Сурата. Я показал.

Сердце Персис дрогнуло. Зачем Хэрриоту понадобились эти фотографии? И почему он хотел узнать, как выглядит Сурат Бакши?

– Больше он ничего не сказал?

Мангал замялся.

– Он спросил меня, что именно Бакши украл из дома наваба. Особенно его заинтересовало ожерелье. Я упоминал его в своем отчете. Хотел убедиться, что, когда власти поймают Сурата, они будут знать, что именно нужно искать. Это были неопровержимые доказательства его преступления.

– Можете описать это ожерелье?

– Колье, золотое, украшенное изумрудами. А посередине подвеска: два павлина смотрят друг на друга.

В сознании Персис затрепетала, как воздушный змей на сильном ветру, подсказка. Что-то в этом описании было ей знакомо, но она никак не могла уловить, что именно.

– А вы не знаете, куда делся Бакши?

– Нет, мадам. Я знаю только, что с тех пор он не возвращался.

25

8 января 1950 года

Кулрадж Сингх приехал за ними рано утром. Увидев опухшее лицо Блэкфинча, он поднял бровь, но ничего не сказал. Они вернулись в