Она была рада, что вернулась. Было в этом помещении что-то такое, что мгновенно наполнило ее чувством принадлежности к чему-то большему, предвкушением великой миссии. За то короткое время, что она там проработала, Малабар-хаус занял определенное место в ее жизни и сделался средоточием всех ее амбиций, надежд и страхов. Так что он был не просто местом ее работы – он был такой же частью ее бытия, как и книжный магазин.

В столицу они с Блэкфинчем вернулись ближе к вечеру и расстались на вокзале. Тело англичанина начало костенеть, и все отчетливее давали о себе знать синяки от побоев, которые делали скованной его походку и заставляли его вздрагивать при каждом шаге. И, как бы он ни храбрился, Персис видела в его глазах усталость. Ему просто необходимо было подлечиться. И отдохнуть.

Она проследила, как он ловит такси, и отправилась в Малабар-хаус.

Теперь она сидела и обдумывала дальнейший план действий.

Можно было действовать в одиночку, подтвердить свои подозрения и попытаться задержать того, кто, по ее мнению, стоял за убийством сэра Джеймса. Но без официального разрешения ее усилия могли оказаться тщетными.

Был и другой вариант: выложить все Сету и надеяться, что он ее поддержит. Но Персис в этом сомневалась. Сет будет в ярости, если узнает, что она еще продолжает расследование. Может быть, он ей и поверит, но руки его все равно останутся связаны. Вряд ли он осмелится рисковать тем, что осталось от его карьеры.

Она отодвинула стул, поднялась на ноги и снова водрузила фуражку себе на голову. В конце концов, этого следовало ожидать. Она всегда была одиночкой.

– Долго это не продлится, – произнес Оберой, когда Персис повернулась, чтобы уйти.

Она повернулась обратно, ожидая, что он закончит свою мысль. Было очевидно, что он обязательно выскажет все вслух.

– Сегодня с тобой все носятся, потому что это соответствует нынешней политической повестке. Но стоит тебе оступиться – и они с радостью швырнут тебя на съедение волкам. Ты погрешность. Женщинам на службе не место.

Персис приблизилась к нему. Его ноздри раздулись, но он ничего не сказал.

– Эта страна изменится, хочет она того или нет. И это не будет заслуга одной-единственной женщины. Это будет наша общая заслуга. Тысячелетиями нам внушали, какой должна быть наша роль – жены, матери, дочери. Все это действительно мы, но мы одновременно и нечто большее. Такие, как ты, думают, что смогут нас остановить. Так иди, попробуй. Если, конечно, тебе под силу остановить муссон.

С этими словами она повернулась на каблуках и пошла прочь.

Когда она проходила мимо стола Джорджа Фернандеса, ее взгляд упал на записку, спрятанную под папкой. Персис привыкла к мелкому почерку младшего инспектора и поэтому сразу распознала в этих каракулях цифры. Нахмурившись, она последовала дальше к выходу.

Ее следующей целью был ювелирный магазин, принадлежавший покойному Вишалу Мистри. Его ассистент Кедарнатх, казалось, не слишком обрадовался ее появлению. Персис подождала, пока он закончит обслуживать клиента, затем отвела его в сторону и показала вырезку из газеты «Амритсар Джорнал» с фотографией Сурата Бакши.

– Вы видели раньше этого человека?

Кедарнатх, сощурившись, изучил фотографию. Поначалу казалось, что он намерен сказать категорическое «нет», но затем его глаза расширились.

– Да, – кивнул он. – Это один из частных клиентов Вишала. Правда, когда я видел его в последний раз, он выглядел несколько иначе.

– Какие у него были дела с Вишалом?

– Этого я не знаю. Вишал общался с ним приватно. Сказал, что просто давал ему советы, и попросил не заносить ничего в бухгалтерскую книгу.

Еще один кусочек головоломки встал на свое место. Персис поблагодарила Кедарнатха и удалилась.

Суперинтендант Рошан Сет жил в побеленном бунгало всего в миле от Колаба-Пойнт, на самой южной оконечности Бомбея. С одной стороны возвышался маяк, с другой – расположились старый сумасшедший дом и заброшенные казармы британской пехоты.

Пожилая служанка провела Персис в небольшой сад, где она и обнаружила своего командира. Одетый в шорты и широкополую шляпу от солнца Сет стоял на коленях в грязи и сажал молодое деревце.

Когда он увидел Персис, глаза его расширились, а затем он вернулся к своей работе. Служанка скрылась, оставив их вдвоем.

Сад был хорошо ухожен и полон цветущих кустарников и деревьев. Яркими пятнами выделялись цветы бугенвиллеи. Больше всего Персис поражало то, что все это сделал Сет. К своей работе в полиции он относился весьма небрежно, и это причудливо контрастировало с той упорядоченностью и самоотдачей, которой так и веяло от его сада.

По спине Персис скатилась капелька пота. Наверное, лучше было сначала зайти домой, принять душ и переодеться. Она провела больше суток в грохочущем поезде, и сейчас, должно быть, пахло от нее отнюдь не розами.

Сет наконец закончил с деревом, с трудом поднялся на ноги и, сняв шляпу, провел ладонью по вспотевшему лбу.

– Глубину нужно определять очень точно, – объяснил он. – Закопаешь слишком мелко – упадет. Закопаешь слишком глубоко – задохнется.

Персис на мгновение задумалась, нет ли в этом какой-то аллегории.

– Пойдем-ка в тень.

Они устроились на качелях на веранде, и Персис рассказала ему обо всем, что обнаружила, и о различных пересекающихся теориях, которые сейчас занимали ее мысли.

Сет выглядел так, как будто у него начались желудочные колики.

– Значит, ты ослушалась моего прямого приказа? – наконец спросил он.

– Я, как вы и хотели, съездила развея… – начала было Персис, но он жестом заставил ее замолчать.

– Увертки – это не твое, Персис. Ты всегда была прямолинейна, и даже чересчур, – сказал он и вздохнул. – Что сделано, то сделано. Надеюсь, ты понимаешь: скоро всем станет известно, чем ты занималась. И добром это не кончится.

Персис сделала виноватое лицо.

Сет уставился на нее, а затем расхохотался.

– Если уж собираешься притворяться, что тебе жаль, так по крайней мере постарайся, чтобы это выглядело хоть наполовину пристойно.

Персис вспыхнула, но промолчала.

– Ты же могла пострадать, – продолжил он чуть мягче. – Представь себе, как бы это выглядело? «Злые люди загубили на корню путь первой в мире женщины-следователя!»

– Вы драматизируете.

– Да ну? Зло ведь на самом деле существует, Персис. Живет в сердцах людей и ждет, когда его выпустят на волю. Иначе как ты объяснишь все это? Все эти убийства, изнасилования, звериные страсти, которые нами овладевают? Или история тебя ничему не научила?

– Но что, если я права? Что, если Маан Сингх невиновен?

– А если виновен? – парировал Сет.

– Тогда что мы теряем?

Сет покачал головой.

– То есть сначала ты брызгаешь грязью во все