– А через неделю его нашли мертвым. Отец может отпираться сколько угодно, но я знаю, что это он убил Сатью!

– Боже всемогущий! – пролепетал Роберт Кэмпбелл.

Персис продолжила свой рассказ.

– В ту ночь Элизабет намеревалась соблазнить сэра Джеймса, а потом все рассказать отцу. В итоге она не смогла этого сделать, но тем не менее соврала отцу, что смогла. Они повздорили, а затем он бросился искать Хэрриота. И в этот момент он, как я понимаю, жаждал крови.

Все взгляды устремились на шотландца.

Роберт Кэмпбелл прочистил горло.

– Я не убивал Джеймса. Хотя и хотел. Поверьте, ничто не доставило бы мне большего удовольствия.

Он покосился на свою дочь.

– Элизабет так и не простила мне того, что случилось с ее инженером. Я действительно велел ему не приближаться к ней, но моей вины в его смерти нет, – Кэмпбелл сделал глубокий вдох. – Думаю, это Джеймс подстроил его убийство. Это он тогда заключил со мной контракт. Ему причитались крупные комиссионные за завершение строительства моста. Он пришел в ярость, когда я объяснил, что работа встала из-за местного строителя. Сказал, что обо всем позаботится. Я думал, что он поговорит с кем-то из своих приятелей, окажет какое-то давление. А потом узнал, что мальчишка мертв.

Элизабет глядела на него со смесью шока и отвращения на лице.

– Ты знал? – прошептала она.

– Я не был точно уверен, – ответил Кэмпбелл. – Джеймс никогда не говорил вслух о своей причастности к этому делу. Мне жаль. Правда жаль.

С этими словами он повернулся к Персис.

– Да, Элизабет тогда солгала мне. Сказала, что они с Джеймсом… У меня внутри все помутилось. Я поднялся в его кабинет и, видит бог, вероятно, убил бы его. Но не убил. И не смог бы.

– Почему? – спросила Персис.

– Потому что он уже был мертв.

Собравшиеся встрепенулись, словно стая вспугнутых птиц, и по комнате опять пронесся шепоток.

– Вы нашли его мертвым и промолчали? – выразил общее изумление Лал.

Кэмпбелл сжался.

– А что я должен был сказать? Что я поднялся придушить человека, соблазнившего мою дочь, но нашел только его труп? Тогда мне на секунду показалось… Показалось, что, может быть, это она его убила.

Персис повернулась к Элизабет.

– Это вы убили сэра Джеймса?

– Нет! Конечно же, нет!

– Нет, – эхом отозвалась Персис. – И я тоже не верю, что вы имеете какое-то отношение к его смерти.

– Инспектор, вы ведь наверняка уже знаете, кто убийца? – впервые за все время подал голос Ади Шанкар. – Так арестуйте его – и дело с концом.

– Еще не время, мистер Шанкар, – спокойно произнесла Персис. – Не только у Роберта Кэмпбелла были причины желать сэру Джеймсу зла.

Она сделала паузу и подождала, пока все снова успокоятся.

– Маан Сингх признался в убийстве. Но я с самого начала сомневалась, что он виновен. Почему он не признался сразу? Почему сознался без лишних разговоров, когда я спросила про пропавшие штаны? Почему оставил себе штаны, но не нож? Зачем он вообще их забрал? В этом не было никакого смысла. Чтобы найти ответы на эти вопросы, я посетила его дом в Амритсаре и побеседовала с его женой. Она рассказала мне кое-что интересное. Маан Сингх – сын одного из тех солдат, которые по приказу бригадира Дайера напали на своих собратьев-индийцев во время Амритсарской бойни 13 апреля 1919 года. В результате Маан Сингх вырос изгоем. Всю жизнь он только о том и мечтал, чтобы вернуть свою честь, которой лишился из-за отца. У Маана есть сестра. Она переехала в Бомбей, вышла за солдата по имени Дулип, родила ребенка. Но потом ее муж погиб в бою при Импхале. Он служил вместе с Сингхом и еще одним человеком – Маданом Лалом.

Персис повернулась, чтобы встретиться взглядом с помощником Хэрриота.

– Во время сражения Лал убил трех вражеских солдат, которые хотели сдаться ему в плен. Он должен был предстать перед военным трибуналом, однако его спас старый знакомый, сэр Джеймс. После войны Лал устроился к нему на работу. Правда, я подозреваю, что у него не было особого выбора. Де-юре он считался помощником, де-факто же просто выполнял за сэра Джеймса грязную работу. Не сомневаюсь, что ему не слишком нравилось его новое положение, но он был крепко повязан с англичанином. Ведь, в конце концов, тот спас ему жизнь. Через какое-то время Лал узнал – через Маана Сингха, – что вдова его погибшего товарища Дулипа и сестра того же Маана Сингха влачит в Бомбее нищенское существование. И он убедил сэра Джеймса взять ее на работу.

Тут Персис сделала паузу.

– Я права, миссис Гупта?

Теперь все взгляды были направлены на экономку. Женщина, привыкшая быть незаметной, теперь оказалась в центре внимания и съежилась, не в силах заговорить.

– Она ни в чем не виновата, – произнес Лал, делая шаг вперед.

Но Персис не обратила на него никакого внимания и продолжила, не отрывая глаз от Гупты.

– Вы сказали мне, что у вас есть сын и сэр Джеймс оплачивает его обучение. Меня это удивило. В конце концов, с чего это англичанину так тратиться на сына экономки? – она невесело усмехнулась. – Величие сэра Джеймса оказалось несколько преувеличенным. Мы нашли вашего сына в школе «Сердце Марии» в Панвеле и выяснили, что это Мадан Лал устроил его туда. Он обманул бухгалтера сэра Джеймса, чтобы оплатить обучение мальчика. Короче говоря, он просто украл деньги у своего работодателя.

С этими словами она вновь переключилась на Лала.

– Сэр Джеймс узнал об этом в день своей смерти. Ему сообщил Эндрю Морган, его бухгалтер. Из-за этого вы поссорились. Думаю, он был в страшном гневе. Может, даже пригрозил вышвырнуть из своего дома Гупту. А этого вы не могли допустить, поскольку вы, вне всякого сомнения, влюблены в нее.

Пришел черед Лала стать объектом всеобщего внимания. Он захлопал глазами, а потом бросил на Персис вызывающий взгляд и сжал кулаки.

– Я ошибаюсь?

– Нет, – хрипло отозвался Лал. – Не ошибаетесь.

Он подошел к Гупте, словно заслоняя ее собой.

– Дулип был моим другом. Тогда, в Импхале, он спас мою жизнь и отдал взамен свою. Какое-то время я просто не владел собой. Если бы мне предложили вернуться назад во времени, чтобы того, что я сделал, никогда не случилось, я согласился бы не раздумывая. Джеймс не дал мне провести остаток жизни в тюрьме. Я был в долгу перед ним и поэтому пошел к нему работать. Сначала я этому радовался. Я всегда восхищался этим человеком. А ведь нет ничего тяжелее, чем осознать, что твой кумир – колосс на глиняных ногах. Джеймс оказался