он обращался в полицию, чтобы выяснить точный адрес места происшествия. Сама она именно так бы и поступила. Далее, если бы обнаружилось, что расследование проводилось не в Пандиале, информация дошла бы до соседних участков в этом регионе. Видимо, именно так Хэрриот и оказался в деревне Джаланпер.

– Пожалуйста, отвезите нас туда.

Кулрадж изобразил нечто вроде полупоклона, затем повернулся и повел их к стоящему снаружи автомобилю. Персис ожидала увидеть какой-нибудь джип, но это оказался «Бьюик-Роудмастер» темно-бордового цвета с вайтволлами – шинами с белыми боковыми стенками. Безукоризненно чистый капот сверкал в лучах утреннего солнца.

Блэкфинч тихо присвистнул.

– Красотища!

– Подарок от покойного хозяина, – объяснил Кулрадж. – Когда он уезжал в Пакистан, он подарил мне эту машину. Вот и все, что мне осталось на память о хорошем человеке.

23

Деревня Джаланпер располагалась в пяти милях к западу от Пандиалы, практически на границе с Пакистаном. Вокруг стояла жара, солнце клонилось к закату. Дорога, изрытая колеями, была вся в старых кучах навоза, и «бьюик» ехал по ней, подпрыгивая на кочках.

Когда на дороге показалось стадо коз, пришлось остановиться. Высокий пастух-сикх с посохом поглядел на Блэкфинча и сплюнул в пыль.

– Что это было? – спросил англичанин.

– Пенджаб всегда был неспокойным местом, – пояснил водитель, с головокружительной скоростью вписываясь в поворот. – А когда началась борьба, и вовсе разбился на множество враждующих лагерей. Прежние владельцы этой земли – мусульманские, индусские и даже сикхские заминдары – были верны британцам. И им было что терять, когда британцы уходили. Когда люди увидели, что независимости не избежать, они принялись воевать друг с другом. Мусульмане решили поддержать Мусульманскую лигу. А их здесь было большинство, так что можете себе представить, сколько проблем это вызвало.

Машина с гудением покатила дальше.

– По праву именно Амритсар должен быть столицей Пенджаба, – продолжал Кулрадж. – Только Неру этого никогда не допустит. Слишком уж мы близко к границе. Наш город даже называют близнецом Лахора – он от нас всего-то в пятидесяти милях. Зря мы его отдали. Амритсар – наше религиозное сердце, а Лахор – наша культурная столица. И однажды мы ее вернем, – с этими словами он взглянул в зеркало. – Знаете, где сейчас наша столица?

Блэкфинч покачал головой.

– В Шимле, – презрительно выдохнул Кулрадж. – У британцев она была летней столицей. А теперь Конгресс управляет Пенджабом из тамошних офисов.

– Сирилу Рэдклиффу это задание было не по силам, – принялся Блэкфинч рассуждать вслух о человеке, который провел линию Раздела. – Простой госслужащий, не политик, не картограф. Даже в Индии он ни разу не был. А ему дали месяц, чтобы разделить страну. Мне всегда было интересно, как это – когда вокруг духота, москиты и толпы людей из разных фракций, а над душой нависает история. Удивляюсь, как он ухитрился не сойти с ума.

Персис покосилась на Блэкфинча, который, казалось, был слеп и глух ко всему вокруг. Возможно, он просто не ведал, что такое страх, – такой своеобразный побочный эффект его причуд.

А вдруг ему здесь небезопасно? В конце концов, это вам не Бомбей. Зря она его сюда притащила…

Между тем за окном появлялось все больше сельских пейзажей – полей с озимыми, разделенных земляными валами, запряженных в плуги или повозки волов. Затем они проехали мутную реку; в воде виднелась лоснящаяся спина водяного буйвола. А потом мимо них с ревом пронесся мотоцикл и развеял весь этот сельский безмятежный мираж.

Они въехали в самое сердце деревни. Скопления низких побеленных кирпичных домов были разделены пыльными дорогами. Кулрадж чинно остановил свой «бьюик» у одноэтажного здания, увенчанного деревянной вывеской «Бюро регистрации земельных участков».

– Сэр Джеймс заходил сюда.

Выйдя из машины, они направились к входу. Двор был пустынен, однако Персис чувствовала, что из соседних зданий за ней наблюдают. Скоро новость расползется по округе.

Внутри бюро регистрации было не продохнуть. В кресле дремал, похрапывая, посыльный. Персис ткнула его в плечо, он вздрогнул и проснулся. Узнав, что посетители хотят увидеть дежурного, он некоторое время буравил ее взглядом, а затем помчался за начальством.

Через десять минут появился стройный человек в коротких шароварах-дхоти и белой рубашке. Тюрбана на нем не было. Пышные усы нависали над губами, а между бровями был нарисован знак касты. Человек представился Найяром, деревенским патвари – то есть правительственным чиновником, который исполняет обязанности регистратора в таких поселениях, как Джаланпер. Патвари должен следить за тем, чтобы записи о землях постоянно обновлялись, а также отмечать подробности о владении и пользовании каждого участка в пределах юрисдикции деревни. В связи с предстоящей земельной реформой положение патвари во всей стране стало критическим. Отец Персис ворчал, что проведение этой реформы вполне может стоить Неру его премьерства. Чтобы распутать тысячелетние узлы феодального землевладения, нужно нечто большее, чем просто указ из центра. И, без сомнения, многие бедные арендаторы почувствовали гнев своих землевладельцев еще до того, как закончилась война.

– Вы помните, к вам недавно приходил англичанин, сэр Джеймс? – спросила Персис.

– Да, было такое, – бесстрастно ответил Найяр.

– Что ему было нужно?

Найяр замялся. Казалось, ее авторитет не производил на него особого впечатления.

Вперед выступил Блэкфинч.

– Она задала вам вопрос.

Найяр заметно съежился.

– Он хотел ознакомиться с нашими записями, сахиб.

Персис ощутила острую боль и жар унижения. Она была женщиной в обществе, в котором не просто господствовали мужчины, но даже отсутствовало элементарное понятие равенства полов. В северной глубинке ее статус знаменитого полицейского мало что значил. И, к своему огорчению, Персис вынуждена была признать, что присутствие Блэкфинча заметно облегчало ее задачу. Без него она не смогла бы добиться толку ни от Найяра, ни от ему подобных.

– Нам бы хотелось увидеть эти записи, – сказал Блэкфинч и сурово добавил: – Немедленно.

Патвари заколебался, затем кивнул и скрылся в задней части здания, но быстро вернулся с гроссбухом в тканевом переплете, тремя полевыми книгами и двумя большими матерчатыми картами. Все это он разложил на деревянном столе.

– На этих картах – все земли, которые находятся под юрисдикцией Джаланпера.

Персис изучила предъявленную ей головоломку из аннотаций, разметок участков и красных цифр.

– Кому принадлежат эти участки?

– Большинство из них принадлежало семье наваба Сикандара Али-Мумтаза. К сожалению, несколько лет назад он погиб в пожаре. Поскольку на этом его род прервался, земля перешла под управление сельсовета. И властям еще предстоит решить ее участь.

Персис осенило. Это и было то самое преступление, связанное с Разделом, из-за которого Хэрриот отправился на север. Убийство землевладельца-мусульманина. И теперь он обрел имя: наваб Сикандар Али-Мумтаз.

Найяр заговорил с Персис на смеси английского и хинди. Блэкфинчу