– Конечно, помню. Он провел здесь две ночи, 25 и 26 декабря, а 27-го уехал.

– Он объяснил вам, зачем приезжал?

– Нет, мадам. Но, полагаю, у него тут были какие-то дела по работе.

– Почему вы так думаете?

– Британцы сейчас редко приезжают сюда отдыхать. А те, кто отдыхает, только ходят смотреть на Золотой храм в Амритсаре или охотятся на диких кабанов, антилоп и пантер. Сэра Джеймса все это не интересовало.

– Тогда что же он делал?

– Вызвал машину и попросил повозить его по окрестным деревням.

– А вы знаете, куда именно он ездил?

– Боюсь, что нет, мадам.

Нахмурившись, Персис повернулась к Блэкфинчу.

– Однако у нас есть способ все узнать, – продолжил Ондха и позвонил в колокольчик на стойке. Из-за двери позади него показался еще один человек – постройнее, помоложе, с подстриженными усами и рябыми щеками.

– Это наш консьерж, Пракаш, – сказал Ондха и повернулся к вошедшему. – Ты помнишь сэра Джеймса?

– Конечно, помню.

– Ты брал для него машину на время его пребывания здесь. Помнишь, кто был за рулем?

– Да, Кулрадж Сингх.

– Можешь, пожалуйста, найти его и привести сюда?

– А что мне сказать ему?

– Что у нас есть для него пассажиры.

– И еще один вопрос, – вмешалась Персис. – Сэр Джеймс встречался с кем-нибудь?

– Здесь, в отеле? – Ондха задумался. – Да. Насколько я помню, кое-кто был. Судя по виду, из местных. Он пришел сюда поздно вечером 25 числа, когда сэр Джеймс вернулся из поездки. Назвать свое имя он не пожелал. Сказал, что у него срочное дело к сэру Джеймсу. Я позвонил в его номер, они поговорили по телефону, а потом сэр Джеймс велел прислать его к нему наверх. Через час посетитель спустился обратно.

– А вы не знаете, о чем они говорили?

– Боюсь, что нет, мадам.

Номер оказался роскошным, с большой кроватью, огромным ковром на полу и мебелью ручной работы из тикового дерева. Персис поразилась тому, как отель до сих пор умудрялся выживать. Раздел привел к разрушению торговых связей во всем регионе, и она подозревала, что одной из наиболее пострадавших отраслей был как раз туризм. Впрочем, возможно, дело спасала неувядающая популярность близлежащей достопримечательности – Золотого храма.

Рядом с телефоном лежал блокнот. Она провела кончиками пальцев по самому верхнему листку. На нем было написано «Отель „Золотой храм“», а ниже – «Шестьдесят восьмая святыня, что стоит у водоема с нектаром».

Сэр Джеймс был здесь. Он вырвал листок из такого блокнота и записал на нем имя Бакши и данные, как она думала, земельного участка. Неужели он узнал это имя от своего таинственного посетителя? Но кто такой был этот Бакши? И что значила загадочная записка?

Персис распаковала чемодан и отправилась в душ.

Через пятнадцать минут она стояла, завернутая в полотенце, перед большим, во всю стену, зеркалом и расчесывала длинные темные волосы. В ее животе шевельнулся червячок воодушевления. Уже давно она не чувствовала себя такой свободной. То, что она находилась здесь и отслеживала маршрут Хэрриота, уже казалось ей маленькой победой.

Кое-чего она уже добилась. Например, узнала, что отец Маана Сингха был среди тех, кто расстреливал горожан во время Амритсарской бойни. И, надо сказать, эта новость ее ошеломила.

Харидасу Сингху в то время было всего двадцать, он растил годовалого сына Маана и понятия не имел, как сурово будет судить его история. Его учили подчиняться приказам бездумно и беспрекословно. Но последствия того кровавого дня в саду Джаллианвала-Багх лишили его покоя на всю оставшуюся жизнь.

Через год после бойни он уволился из армии, замученный призраками своих собратьев-сикхов, которые преследовали его повсюду, – всех тех мужчин, женщин и детей, убитых им по приказу Дайера. В родных местах он сделался изгоем, как только все узнали, что он был одним из мясников, затеявших Амритсарскую бойню. Он неоднократно подвергался нападениям. Никто не хотел брать его на работу. В конце концов он запил. Дети его страдали. Особенно жестоко это унижение отразилось на Маане Сингхе. Он был заклеймен как сын предателя, изгнан из родного сообщества. И что-то внутри него надломилось.

Способом сбежать стала армия. Он уловил в этом иронию судьбы: его отец убивал людей, примкнув к британцам, а теперь то же самое предстояло и его сыну. И все же это была возможность оказаться подальше от Амритсара, где ни дня не проходило без унижений, поэтому Сингх ею воспользовался. Он хотел сражаться во имя чего-то благородного и покончить с наследием отца.

Но ничего благородного в этой войне он не обнаружил и только запутался еще больше. Он думал, что война избавит его от призраков прошлого, и ошибся, поскольку прошлое настигло его в джунглях Бирмы. Тогда он решил уволиться.

Дома, в Амритсаре, его ярость только крепла. Наступила независимость, но вкус ее был и сладким, и горьким одновременно. Он никак не мог утешиться, тем более что ему мешала тень отца, нависшая над будущим – его собственным и будущим его сына.

И вот однажды ему позвонил Мадан Лал, его брат по оружию, и предложил приехать в Бомбей и поступить на работу к сэру Джеймсу Хэрриоту. Англичанину.

Персис подумала, что, возможно, она не совсем верно оценила ситуацию. Может, Сингх все-таки виновен в этом убийстве? Во всяком случае, его возможный мотив стал очевиднее.

Ее размышления прервал стук в дверь. Не раздумывая, она подошла к двери и распахнула ее, запоздало сообразив, что сначала следовало накинуть халат.

В дверном проеме стоял Блэкфинч. Он тоже принял душ и переоделся. Волосы его в кои-то веки были аккуратно зачесаны назад. Он посмотрел на Персис, и на мгновение его лицо стало изумленным.

– Что ж… – его взгляд скользнул по ее блестящим волосам и обнаженным плечам и задержался на туго обернутом вокруг тела полотенце.

– Я просто собиралась.

– Мне позвонил Ондха. Они нашли того водителя. Он ждет нас в вестибюле.

– Сейчас буду готова.

– Хорошо.

Они молча уставились друг на друга.

– Ладно. Тогда я пока пойду вниз.

Водитель, Кулрадж Сингх, оказался невысоким бочкообразным мужчиной с курчавыми бакенбардами и белой бородой, как у пророка. Одет он был в ярко-зеленую хлопчатобумажную юбку-лунги и кремовую курту. Голову его венчал красный тюрбан. А еще от него сильно пахло пряным лосьоном для бритья, резким, как горчичный газ.

– Вы говорите по-английски? – спросила Персис.

– Еще как говорю, – отозвался Кулрадж.

– Вы помните сэра Джеймса?

– Конечно.

– А помните, куда именно вы его возили?

– Прекрасно помню. Сахиб посетил местное отделение полиции здесь, в Пандиале, а потом поехал в деревню Джаланпер.

Персис подумала, что, поскольку Хэрриота привело сюда убийство землевладельца-мусульманина, вероятно,