* * *

Тела убрали, Синяка немедленно унесли для оказания неотложной помощи, а Диаду откопали. Они с козленком обмениваются злыми взглядами за спиной у Веспер. В дверном проеме стоит Макс, терпеливо ожидающий приглашения присоединиться к разговору.

Голос Веспер полон энергии, она машет руками, а Жестокая Судьба периодически задает вопросы.

– А потом пришло это чудовище с двумя головами и огромными когтями. И Диада с ним сражалась, но ее меч не мог даже пробить чешую, так что в итоге я отвлекла его едой, и мы убежали. А потом мы шли и шли, пока не дошли до Вердигриса, и тогда Маленький Эз встретил нас у ворот и привел сюда. Думаю, остальное ты и так знаешь.

Жестокая Судьба потирает переносицу.

– Занимательная история.

– Ага. Возможно, я упустила какие-то подробности.

– Не упустила, – бормочет Диада.

Жестокая Судьба устало усмехается.

– Я рада, что твой дядя Вред нашел свое счастье. И твой отец – ты ведь знаешь, что с ним мы тоже встречались?

– Он не любит говорить о прошлом.

– Не припомню, чтобы он в принципе любил говорить.

Веспер улыбается:

– Тоже верно.

– Мы с ним встретились не при лучших обстоятельствах, что досадно. Он показался мне хорошим человеком.

Она смотрит на Веспер, пока та не отвечает на ее пристальный взгляд.

– Хочу спросить прямо: у тебя за спиной Злость?

– Да.

– Я так и думала. То, что о ней говорят, – правда?

– А что о ней говорят?

– Что она живая. Что она – одна из Семерых.

– Ну, – начинает Веспер, задумавшись. – По-моему, да. Он определенно живой. Иногда он со мной говорит – не так, как мы сейчас разговариваем. Но… я не могу это объяснить. Будто он говорит в моем сердце.

Жестокая Судьба настороженно оглядывает меч.

– Было время, когда Семеро ходили по Империи, задолго до нашего рождения. По всему судя, они творили чудеса. Слышали об этом?

Веспер и Диада кивают.

– Хорошо. Потому что и у вас, и у нас неприятности, и, надеюсь, мы сможем помочь друг другу.

– С радостью, – отвечает Веспер. – Что вам нужно?

– Мои люди больны. С таким мором мы раньше не сталкивались. Сначала он забирает неоскверненных, но в зоне риска оказываются все, кроме полукровок. Я надеялась, ты взглянешь на кого-нибудь из них и, если получится, попросишь свой меч помочь.

– Не обещаю, что меч поможет, но я попробую.

– Большего я просить не могу, нам жизненно необходимы хорошие новости. Со своей стороны, я постараюсь принять тебя лучше, чем твоего отца. Завтра откроют южные ворота, чтобы торговать с иноземцами. Будет отлично, если мы сможем вывести вас из города до того, как все узнают, что вы здесь.

Диада поднимает закрытую забралом бровь.

– Поздновато для этого.

– Как я уже сказала, эту проблему решают, я права, Макс?

Узурпет несколько запоздало кивает.

– Так точно, начальница.

– Но Капкан – это только начало. Тут полно отчаявшихся, а Первый предлагает за ваши головы хорошую награду. До настоящего времени у нас не было стычек с кочевниками, но все может измениться быстрее, чем подует ветер. А мы не в той форме, чтобы противостоять буре.

– Вы можете дать нам припасы? – спрашивает Веспер.

– Полагаю, я смогу немного их урезать. – Жестокая Судьба протягивает руку – Итак, договорились?

Веспер охотно ее пожимает.

– Хорошо. Что ж, теперь пришло время познакомить тебя с твоим первым пациентом.

Они идут по темным улицам. Узурпеты ограждают Диаду, девочку и козленка от зевак одной лишь стеной своих массивных тел. Впереди Жестокая Судьба ведет невеселый разговор с Максом.

– Итак, Капкан украл оружие и продал нас.

– Похоже на то, начальница. Хотите, чтобы я его поймал?

– Нет, он знает туннели лучше нас. Выкуривать его оттуда будет сущим кошмаром. Кроме того, ты мне нужен здесь. Но как только он высунет голову на поверхность, я хочу, чтобы его тут же принесли мне.

– Разумеется, начальница. – Он хлюпает носом и утирается тыльной стороной ладони.

– Ты в порядке?

– Да. Просто скучаю по Тине.

Она дотягивается до плеча полукровки и долго его сжимает.

– И не говори. А теперь прекращай плакать, Макс, ты нас подставляешь.

Они останавливаются у скопления из трех жилищ, водруженных друг на друга, как беспорядочный архитектурный бутерброд. Стены нижнего и среднего зданий слегка наклонились под тяжестью собственного веса. Для их поддержки снаружи установили металлические подпорки, врытые в камень и похожие на ремень жирного великана. Cтупеньки уже давно развалились, и их заменили прибитыми вровень со стенами лестницами. На каждой двери нарисован круг с точкой посередине, свежая краска блестит в неярком свете.

Жестокая Судьба останавливается и указывает на средний дом.

– Твой пациент здесь. Его зовут доктор Грейнс.

– Ты с нами не пойдешь?

– Дом заражен. Я и близко не подойду! Я б посоветовала тебе и подругу свою здесь оставить.

Диада качает головой:

– Ни за что.

– Но… – начинает Веспер, поворачиваясь к ней.

– Ни за что.

Лестницы скрипят под их весом. Вблизи можно рассмотреть какой-то грибок, постепенно овивающий перекладины, подобно второй коже. За ними снизу равнодушно наблюдает козленок. Как только они забираются наверх, он на пробу отковыривает кусочек стены.

Дверь от старости искривилась, и, чтобы войти, Диаде приходится с силой ее толкнуть. Внутри царит сладковатый запах затхлости. Она освещает пространство забралом. Дом разделен на четверти, у каждой секции – свое назначение. Та, в которой находятся Веспер и Диада, – наполовину кладовка, наполовину конура. Стены опутывают нити плесени – ярко-синие линии на выцветающей штукатурке, вдоль плинтуса – хаотичный ряд поношенных ботинок.

В углу ютится стайка дрожащих укрощенных рукотварей, которые теребят пальцы, имитируя нервозные движения чем-то взволнованного человека.

Веспер вздрагивает и быстро проходит мимо, Диада следует за ней с опущенным мечом в руке.

Следующая секция забита скрупулезно подписанными и разложенными на полочных рядах пластинами.

В третьей секции находится человек, завернутый в мокрую от пота простыню. Его лицо лихорадочно горит, а по обнаженной груди вьется сыпь: она меняет форму прямо у них на глазах и каждый раз превращается в нечто неопознаваемое. Его глаза закрыты, бо́льшая часть ресниц уже выпала и прилипла к мокрым щекам. Только неравномерно поднимается и опускается грудь.