– Пригнись, – рявкает Диада. – Сюда идет подкрепление.

Ноги подводят, и Веспер хватается за стену, чтобы не упасть.

– Сколько?

– Слишком много.

Макс сажает Жестокую Судьбу на крышу. Она идет к противоположному краю и поднимает длинную тубу так, чтобы прицел оказался на уровне глаз. Через него она видит группу разделяющихся и незаметно окружающих склад фигур. Они в капюшонах, в маскировочных костюмах, чтобы никто не узнал. Но вот их оружие выглядит чересчур знакомо.

На другой стороне улицы – еще трое с оружием на турели с мягко жужжащим крутящимся барабаном. Древняя реликвия, настоящее сокровище.

Ее сокровище. Ее и всего Вердигриса. Но его у них украли.

– Скажи своим людям выступать по моему сигналу.

Она примеривается и наводит прицел на точку чуть впереди жертвы.

Макс кивает и связывается со своими маршалами, затаившимися в переулке внизу.

– Мы предупредим их, начальница?

– Нет, Макс. Они украли наше оружие и развернули его против нашего города. Мы не станем их предупреждать – предупреждением послужит их собственная участь.

Серебряная туба весит немного, а Жестокая Судьба сильна, но даже так ей тяжело целиться только одной рукой. К счастью для нее, оружие не требует стопроцентной точности.

Вылетает снаряд. Со стороны могло бы показаться, что он слегка раздувается, будто делая вдох.

Он приземляется чуть правее того места, где находятся люди, и немного спереди.

Прежде чем закрыть глаза, она видит, как все останавливается: фигуры в капюшонах напрягаются, пригибаются, один пытается убежать.

В следующее мгновение фигуры исчезают вместе с частью улицы, на месте которой возникает кровавый кратер. В воздухе, подобно пыльце, парят тысячи осколков, похожие на черный снег, соединяясь с разбитым стеклом и пылью, вылетающей из трещин в разрушенных стенах близстоящего склада.

Макс завороженно наблюдает за картиной, пока Жестокая Судьба не отдает ему приказ. Он подает сигнал своим войскам, и она замечает кровь, идущую из его ушей. Нахмурившись, она вешает оружие на плечо, касается своих ушей и с облегчением обнаруживает, что пальцы остались сухи.

Вновь переводит взгляд на улицу. Люди с оружием понемногу приходят в себя и поднимаются с земли, но к тому моменту, когда они осознают опасность, узурпеты уже тут как тут. Враги превосходят их числом и размером, и поэтому битва получается быстрой и неравной. Все, как любит Жестокая Судьба.

К небу вздымается толстый палец – Макс одобрительно хмыкает.

– Им удалось схватить одного живьем.

– Я в восхищении.

Узурпет демонстрирует ряд широких тупых зубов.

– Да, они учатся.

Она запрыгивает Максу на спину, цепляясь руками за шею, а ногами – за туловище. Как только она устраивается, он карабкается вниз по зданию, уверенно находя в темноте опоры.

Сперва они направляются к отвоеванной пушке, уже разобранной и запакованной. Рядом лежат два трупа, их тела изрешечены и скорее походят на мешки, чем на людей. Молодой узурпет с подозрением их оглядывает, будто надеясь, что они вдруг дадут ему повод стрельнуть в них повторно.

– Отличная работа, детки, – говорит Макс. – Давайте взглянем на заложника.

Они выталкивают человека в капюшоне, который парит над землей, подобно большой кукле. Одно плечо, явно сломанное, безвольно свисает, второе выглядит немногим лучше.

Жестокая Судьба хлопает Макса по спине.

– Когда вернусь, хочу знать все, что ты выяснишь. На кого они работают, масштабы операции, как они прошли через охрану. Каждую мелочь.

– Разумеется, начальница. Вы куда?

– Посмотреть, из-за чего все это.

Она зовет с собой двух узурпетов в униформе. Дети Макса встают по обе стороны от нее, занимая позицию так же естественно, как он и его сестра. Он чувствует гордость за них, оборачивается к пленнику, разминая пальцы и ощущая недовольство костяшек.

– Ладно, за дело. Зная нашу начальницу, времени у нас немного.

Козленок моргает, лежа на боку. Случилось что-то плохое, раздался ужасный звук, а за ним последовало падение. Решившись, он открывает темные глаза и осторожно поднимает голову. Кажется, сейчас всё в порядке. Он быстро вскакивает, жмурится из-за пыли, кашляет.

В груде обломков он замечает свою добрую мать – она держится за раненую ногу. Замечает того, похожего на гигантскую сливу, трясущегося рядом, а у выбитой двери еще одну, наполовину погребенную. Она не шевелится, одна рука беспомощно торчит из обломков.

Козленок скачет к ней и внимательно ее осматривает.

Рука не шевелится.

Козленок разворачивается на сто восемьдесят градусов и бьет копытом по бронированному плечу. Раздается тихий стон, и все. Он снова бьет, и рука тянется к нему. Он легко уворачивается и удовлетворенно всхрапывает.

Беспомощная рука сжимается в кулак и грозит пустоте.

Снаружи слышится голос:

– Меня зовут Жестокая Судьба. Я управляю городом. С людьми, которые на вас напали, покончено. Что случится дальше, зависит от вас. Если вы покинете здание, мы сможем поговорить. Мы даже сможем прийти к какому-либо соглашению во избежание дальнейшего кровопролития. Если вы останетесь внутри, то поставите меня в затруднительное положение. Уже поздно, я устала, и, честно говоря, мне будет проще потерять то, что осталось от этого склада, чем еще кого-либо из моих людей. Итак, как мы поступим?

Козленок зевает. Голос женщины далеко, он не кажется злым. Не о чем беспокоиться. Он принюхивается, пытаясь уловить запах какой-нибудь еды. Его добрая мать поворачивает голову так, чтобы видеть большой глаз на мече за ее плечом.

Глаз и девочка неотрывно смотрят друг на друга, и это позволяет козленку безнаказанно рыскать по карманам.

Он снова слышит голос снаружи, но игнорирует его: он нашел нечто такое, что заслуживает более тщательного изучения.

– Я признаю состоятельность ваших опасений по поводу того, можно ли мне доверять. Но дело в том, что я могу вас подорвать, когда пожелаю. Это нехорошо, но это так. Так что вам нечего терять – и, если честно, я бы предпочла, чтобы мы решили вопрос как цивилизованные люди.

Козленок почти добрался. Он просовывает морду глубже в карман и сжимает челюсти.

Веспер кричит, внезапно ее сознание полностью возвращается в настоящее. Она шлепает козленка, и тот отпрыгивает назад с крайне обиженным выражением на морде. Девочка слишком занята, чтобы это заметить, – она озабоченно смотрит на свои штаны.

Глаз на мече закрывается.

Веспер облегченно выдыхает и снимает пояс. Но облегчение длится недолго.