Краткая вспышка надежды гаснет за звуком шагов, на этот раз более осторожных.

Пурпурная кожа Синяка бледнеет на один оттенок.

Диада занимает позицию у двери.

Козленок с легкостью перепрыгивает сломанные ящики и наконец с видом победителя взбирается на самый высокий.

В дверь стучат.

– Откройте.

Веспер пихает под дверь ящик.

– Я сказал, откройте!

Веспер хватает второй, но он оказывается для нее слишком тяжелым.

– Помоги, – шепотом просит она Синяка.

Лицо полукровки выражает непонимание.

– Зачем?

Диада не отрывает взгляда от двери.

– Не заставляй меня идти к вам.

Синяку не привыкать к угрозам, он тут же осознает ее серьезность и с непривычным рвением принимается за работу.

В дверь перестают стучать и принимаются колотить так, что вскоре она начинает сотрясаться. Веспер и Синяк сперва укрепляют ее ящиками, а затем сами на них наваливаются.

Теперь колотят сильнее и ритмичнее. Это удары тарана. Каждый толчок проходит через дверь, через баррикаду и отдается в их плечах. Но тем не менее они стоят.

Удары заканчиваются. По ту сторону двери слышатся голоса – ясно различимые приказы. Раздается новый резкий звук, похожий на жужжание быстро вертящихся лопастей вертолета.

Никто не замечает, как ворочается меч за спиной у Веспер, как открывается, будто спросонья, глаз.

– Тут есть другой выход? – кричит Веспер.

Синяк лишь опускает взгляд.

– А если попытаться с ними поговорить?

Из горла Синяка вырывается сдавленный звук – то ли всхлип, то ли смех.

– Что же нам тогда делать?

– Побереги дыхание, – отвечает Диада, – для драки.

* * *

Жестокая Судьба держит длинную тубу на плече. По ее серебряному корпусу пролегает закрученный орнамент из красивых символов, смысл которых вот уже несколько веков никому не ясен. В последний раз она ее брала двенадцать лет назад, и, в отличие от нее, туба ничуть не состарилась.

Рядом с предводительницей – команда молодых узурпетов: в их огромных руках оружие не кажется таким уж большим. Кто-то улыбается.

С Макса все еще льется пот, и отнюдь не от бега.

– Плохие новости, начальница.

– Что еще?

– Я принес оружие, как вы и просили, но некоторые единицы пропали.

Она сжимает гранатомет, и у нее белеют костяшки пальцев.

– Нас ограбили?

– Без понятия, начальница. Ниче не сломано. Но они утащили пару больших пушек.

Прежде чем ей удается придумать какой-нибудь колкий ответ, раздается сильный резкий звук металлического дождя.

Жестокая Судьба поворачивается к его источнику.

– Это на севере города. Вперед, вперед!

Металлические пули, этот поющий смертоносный рой, с визжанием пролетают сквозь дверь, разбивая ее и ящики за ней. Одна пробивает Синяку плечо, другая – ногу, откидывая его к противоположной стене. Веспер едва успевает увидеть, как ломается ее укрытие. На спине злобно гудит меч, как бы отвечая песне летящих пуль, прогоняя их. Но меч в ножнах, и его голос приглушен. Пули их огибают, но не полностью – то царапнут ухо, то заденут бедро. Веспер плашмя бросается на пол.

Через несколько секунд она чувствует боль.

Козленок шатается на рушащейся верхотуре, а затем с блеянием спрыгивает вниз.

Диада на корточках сидит у двери и выжидает. Пули отскакивают от стены в считаных сантиметрах от ее головы. Она не шевелится, тело сжимается в ожидании новых ранений. На этот раз ей везет.

Огонь прекращается так же быстро, как и начался, хотя на фоне все еще гудит орудие.

Сквозь то, что осталось от двери, проходят люди в темных одеждах с закрытыми капюшонами лицами. В руках они несут несоразмерно большие пушки – вытянутое изящное оружие другой эпохи, предназначавшееся для каких-то более мирных занятий.

Двое взбираются на обломки, держа в поле зрения Веспер и меч за ее спиной. Один остается в проходе, прикрывая их. Его Диада убивает первым. Неуловимым движением бьет в точку прямо под подбородком, и ему на грудь потоком льется кровь.

Не подозревая о том, что их товарищ мертв, двое приближаются к дрожащей девочке. Та пытается отползти, но они заносят оружие, и она сдается.

Слева доносится озлобленное блеяние, а его сопровождает звук смыкающихся на колене челюстей, за которым следует жуткий хруст. Мужчина с криком падает, а другой тут же направляет оружие на козленка, желая отомстить. Удивляется, увидев вместо животного Диаду и летящее в его лицо лезвие. Машинально вскидывает оружие, что его и спасает.

Искрясь при столкновении, меч глубоко проникает в пистолет и застревает в нем.

Оба пытаются освободить оружие. Оба – безуспешно.

Второй мужчина быстро очухивается и понимает, что пистолет он бросил.

Веспер тоже это понимает.

Оба тянутся к нему, оба дотягиваются. Веспер не сравниться по силе с противником, но она упорно сжимает рукоять, а враг тем временем пытается стряхнуть ее ладонь. Веспер скрипит зубами, руки опасно хрустят в суставах, но она не отпускает оружие.

Мужчина меняет тактику. Освободив одну руку, он бьет Веспер по лицу.

Девочка кричит, ее захват ослабевает.

Мужчина снова тянет пистолет на себя, но слышит слева злое блеяние. Поворачивается и видит уставившегося на него козленка, который, склонив голову набок, мчится вперед.

В тот же момент загорается забрало Диады, ослепляя ее противника. Он моргает, силясь сложить из мелькающих кадров целостную картину. Вот левая рука женщины ныряет вниз. Он моргает. Вот возвращается, из кулака торчит кинжал. Он моргает. Укол, падение, укол снизу. Он моргает. К счастью, почувствовать он успевает только первые три укола.

Гармоната поворачивается и видит второго мужчину – он схватился за сломанный нос, а козленок смотрит на него так, как будто бросает вызов: «Ну-ка попробуй поднимись!»

Диада быстро его добивает и возвращается к двери.

Веспер дышит слишком часто и начинает дрожать. Смотрит налево, затем направо, затем снова налево, не особо что-либо различая. Наконец задерживает взгляд на ногах Синяка, грустно выглядывающих из-под каких-то обломков. Закрывает глаза. Снова дышит, теперь медленнее. Открывает глаза и поднимается. На еще дрожащих ногах ей все же удается пересечь комнату.

На Синяке живого места не осталось. Из ран сочится кровь, горделиво набухают вены на руках и на груди, внутри них пульсирует жидкость. Он шевелит губами, но не издает ни звука.