Женщина поворачивает голову ко мне и тепло улыбается:

– С возвращением, Эания.

Мой голос хрипит, когда я спрашиваю:

– Все закончилось? Все живы? Как долго я приходила в себя? Тайлос, он в порядке? А мои отец и брат?

Эльфийка подхватывает с подноса на столе чашку с чем-то дымящимся и направляется ко мне. Присаживается на край кровати, ласково гладит меня по щеке, а затем ждет, пока я выпью отвар. Отставляет чашку на столик у кровати и наконец рассказывает:

– Любовь творит с нами невероятные вещи. Ты потеряла сознание, Эания, а мы все поднялись на ноги после твоего удара. С нами поднялся и Тайлос. Его лицо, взгляд, исходящая от него мощь… Мы чувствовали ее кожей. Воздух вокруг буквально дрожал. Враг понял, что умрет на месте, если не сдастся. И они сдались. Ты правильно заметила перед тем, как лишиться чувств: война закончена.

– Все было не зря, – выдыхаю я. – Ни одна жертва не была напрасной.

– Именно так, – грустно улыбается Витания. – Но мы имеем право горевать. Твоя мама была невероятной женщиной. Великой королевой. Мы навеки будем обязаны ее жертве. Чтить ее память, как и память всех тех, кто нас покинул, чтобы наступил мир.

– Значит, мой отец жив? И Элар?

Витания кивает:

– Твой отец справедливый правитель и хороший человек. Совещание с Советом Пяти и его собственным советом прошло очень удачно. Алья – то, что осталось от королевства эльфов, и Олазория – королевство людей, объединились в одно. Алзория – красивое название для нового мира, не находишь?

Я коротко улыбаюсь:

– Выходит, я приходила в себя несколько дней? Вы уже название придумать успели.

– Ты была без сознания ровно два дня.

– И Тайлос…

– Твой мужчина не отходил от твоей постели две ночи напролет. Но объявление конца войны не означает, что не останется несогласных. Молодой принц и Тайлос сейчас заняты тем, что гасят мелкие и крупные вспышки злобы со стороны людей, которых подстрекают на это выжившие и сбежавшие с поля боя сторонники церкви.

– А те, что сдались?

– Взяты под стражу. Им придется хорошо постараться, чтобы заслужить доверие своего короля и свободу.

– Хорошо, – киваю я.

– Совет Пяти и большая часть эльфов вернутся в Ущелье Надежды. С ними по городам Алзории отправятся посланники, которые сообщат народу о мире. Монастыри Воинов Крови прекратят свое существование. С учетом того, что кровь наших рас смешалась, в планах королевства открыть что-то вроде школ, где одаренные смогут практиковать свою силу и получать знания о магии, о старых Алье и Олазории, а затем служить своему народу во благо. Я остаюсь здесь, в замке, как первый представитель эльфов в королевском совете. Также создан особый отряд королевской стражи, во главе которой поставили мага Тайлоса. Сейчас туда входят маги крови, перешедшие на нашу сторону до сражения и хорошо показавшие себя в бою, а также одаренные, что неплохо сражались. Тайлос сам их отбирал, а своей правой рукой назначил некоего Диониса. А в остальном… Олазар постепенно приходит в себя. Потребуется время, но в конце концов Алзория станет великим королевством, свободным от предрассудков и гонений.

Я вспоминаю кодовую фразу Элара, которая сопровождала его сопротивление:

– Свободным быть – в мире со всеми жить.

– Хорошие слова, – улыбается Витания. – А теперь позволь мне взглянуть на то, как зажила твоя рана на груди. Видишь ли, твоему отцу не терпится навестить тебя.

По телу разливается приятное тепло от ее слов. Я улыбаюсь и откидываю одеяло. Если честно, я чувствую себя вполне здоровой, хорошо отдохнувшей и сильной. А еще я чувствую себя свободной – от тяжести груза клятвы, которую дала себе в начале самостоятельного пути, изменившего не только мир, но и меня саму.

После того как Витания убирает с груди повязку с травами и заключает, что рана полностью затянулась, оставив после себя лишь тонкую полоску шрама, я одеваюсь для встречи с королем, со своим отцом. Подхожу к окну в ожидании, чтобы посмотреть, как обстоят дела с восстановлением ворот. Через минуту в покои входит король.

Он выдыхает с облегчением при взгляде на меня и улыбается, протягивая руки:

– Как же я счастлив видеть тебя в добром здравии, дитя!

Я направляюсь к нему, вкладываю свои руки в его и смущенно отвечаю:

– Я тоже рада тому, что вы не пострадали, отец.

– Дочка, – едва слышно произносит мужчина и заключает меня в объятия. А после, отстранившись, говорит строго: – Не будь ты взрослой, я запер бы тебя за непослушание на много-много месяцев. Нельзя так опрометчиво рисковать своей жизнью, Эания.

– Как оказалось, я рисковала ею не зря, – говорю я в свое оправдание.

– Только это и спасает тебя от родительских назиданий.

Мы улыбаемся друг другу, а вскоре проходим к креслам у камина и долго разговариваем: о непростом прошлом и радужном будущем, о маме и ее сложном плане, который она сумела воплотить в жизнь, и о себе, своих мыслях, целях, привычках.

Время до ужина проходит незаметно. Мы с отцом спускаемся в малую трапезную и застаем там Элара. Брат заключает меня в свои медвежьи объятия и передает благодарность от Туары – женщина находится на попечении лучших лекарей и постепенно идет на поправку. Принц навещает ее, как только у него появляется свободное время. У меня мелькает мысль, что он, возможно, тоже испытывает к женщине какие-то чувства. С остальным его отрядом тоже все хорошо.

Позади скрипит дверь, я разворачиваюсь на звук и забываю обо всем на свете, потому что наконец вижу Тайлоса.

Одетый в цвета короны – синий и черный, – с волосами, убранными в низкий хвост, он двигается ко мне стремительно и неминуемо. Обнимает меня. Я закрываю глаза, вдыхая родной запах. Тай отстраняется, но лишь для того, чтобы нежно коснуться моих губ своими и после прошептать:

– Как же мне не хватало блеска твоих глаз, Ния.

– Спасибо, что спас мне жизнь.

– Я не мог по-другому.

Я счастливо улыбаюсь.

После ужина, когда солнце близится к закату, Тай берет меня за руку и ведет вниз по склону замка, спускающемуся к морю. Я не задаю вопросов, потому что хватает и того, что мы остались одни.

Мы добираемся до песчаного берега, который лижут пенистые волны, когда от насыщенно-оранжевого диска солнца остается лишь краешек на темно-синем горизонте. Тай подводит меня к кромке воды, и некоторое время мы молча наслаждаемся видом, а затем мой маг негромко говорит:

– Когда Риизания загадочно,