Я отворачиваюсь к камину:

– Обманутой и растерянной, ваше величество.

– Выходит, ты тоже не знала об этом до сегодняшнего дня.

– Нет. Мама заверила меня, что мой отец был насильником. Из-за этого я ненавидела всех людей. Но вы ее не насиловали. Вы любили ее.

– Любил… Эти покои были моими, Эания. Тогда я еще был принцем, вдовцом, потерявшим женщину, которая подарила мне сына. Она умерла при родах. Твоя мама просто появилась однажды вон у того окна. Прекрасная, сильная, таинственная… Она предложила мне позвать стражу или же поговорить. Просто поговорить. И я мог разговаривать с ней часами, обо всем. Даже не помню того момента, когда влюбился. Казалось, что сама судьба велит нам быть вместе. Исчезла она так же внезапно.

– Мне жаль, что и вас она обманула.

– Риизания никогда мне ничего не обещала. Более того, предупреждала, что однажды покинет меня. Но ты права, Эания, меня разбил ее уход. И боль обернулась равнодушием и недоверием к ее народу. Нет, я не буду говорить, что когда-либо до этого испытывал сочувствие к эльфам. Не испытывал. То, что я о них слышал, вселяло опасения и желание, чтобы их не существовало вовсе. Управлять стихиями, заклинать предметы – пугающая сила для человека, которому не подвластно подобное. Риизания немного умерила мои страхи, пока была рядом, но они вернулись, стоило ей уйти. И стали куда сильнее, чем были прежде.

– Мы никому не желаем зла, – тихо говорю я. – Мы просто хотим жить, не думая о том, что текущий день – последний.

– Знаю. Элар тоже в этом убежден. Он и меня убедил.

Я смотрю на короля, не веря в услышанное:

– Вы… вы откажетесь от войны? Запретите церкви истреблять мой народ?

Мужчина улыбается печально:

– Если бы это было так просто… – Король молчит мгновение, а затем говорит твердо: – Ты моя дочь, Эания, принцесса. В тебе течет королевская кровь – как эльфийская, так и людская. С моей стороны будет настоящим лицемерием признать тебя, но продолжать войну с подобными тебе. Я сообщил о своем решении епископу, приказал прекратить любые гонения…

– Но церковь с вами не согласна, – киваю я. – А мама? Вы потребовали, чтобы ее освободили?

– Епископ отрицает, что они удерживают в плену чистокровную эльфийку с даром предвидения.

– Он лжет! Она у них! Тайлос… Где он? И где Элар?

Король снова молчит и смотрит в окно, словно прямо сейчас видит там призрак моей матери, затем выдыхает и переводит взгляд на меня:

– Мы – нынешнее поколение людей, никогда не знали, что такое настоящая война. Мы доверили сражения церкви и ее магам крови. Но, боюсь, в скором времени сражаться предстоит нам самим.

– С теми, кто, по вашему мнению, оберегал ваш покой и кого вы при этом презираете, ненавидите за их суть, – я думаю о Тае, и голос слабеет. – Хочется верить, что не все маги крови слепо верят церкви.

Король усмехается:

– Маг Тайлос – особенный случай. Он помнит свою семью и жизнь до монастыря Воинов Крови. Остальные же преданы церкви с пеленок, они доверяют ее суждениям, привыкли и полюбили свою силу и жесткость. Впрочем, Элар уверен, что не все, поэтому позволил магу Тайлосу тайно навестить своих братьев.

Сердце пропускает удар.

– Что? Тай пошел в церковь? Один?

– Не думаю, что за него стоит сильно переживать, дитя. Насколько я успел ощутить на себе, молодой человек один стоит сотни магов крови.

Я снова смотрю на пляшущие языки пламени в камине.

Он не желает меня видеть…

– Что ж, – поднимается король на ноги, – раз ты пришла в себя, то нам – тебе, мне и Элару – стоит все как следует обсудить. Предлагаю сделать это за ужином. Верина – девушка, что к тебе недавно заглядывала, подготовила платье. Она будет твоей личной служанкой – скажи ей, если что-нибудь понадобится. Сейчас я тебя оставлю. Ужин через час.

Мужчина направляется к двери, а я вешаю обратно на шею мамин кулон, стискивая его в пальцах.

– И еще одно, Эания, – оборачивается на пороге король. – Я очень рад встрече с тобой. Рад, что у меня есть дочь.

– А я рада, что мой отец на самом деле не плохой человек, – коротко улыбаюсь я в ответ.

Король кивает и закрывает за собой дверь. Спустя пару секунд дверь снова открывается, и на пороге появляется та же смущенно-напуганная девушка.

– Если позволите, ваше высочество, я подготовлю для вас ванну.

Верина воспринимает мое молчание за согласие, но я не спорю. Сейчас все мои мысли заняты мамой и Тайлосом: я беспокоюсь о них обоих и совсем скоро начинаю мысленно торопить время, чтобы как можно быстрее встретиться с Эларом и королем.

Нужно действовать. Нужно спасти маму. Нужно, чтобы Тайлос вернулся в замок целым и невредимым.

Несмотря на всю свою отрешенность от происходящего, я все же замечаю опасливые взгляды служанки. Ощущение, будто она боится, что я могу в любое мгновение, например, вспыхнуть ярким пламенем, которое ее обязательно обожжет. Я позабавилась бы этой ситуацией, если бы могла связно думать хоть какое-то время.

– Бог мой, ваши уши, принцесса… – восклицает девушка, когда берется делать мне прическу. – Они и правда остры, как…

– Как у эльфа? – усмехаюсь я. – Нет, у чистокровных эльфов уши еще острее. Благодарю, Верина, но думаю, я обойдусь без прически. Отведи меня, пожалуйста, в столовую, или где там будет ужин.

Пока служанка испуганно просит прощения, я поднимаюсь и обрываю ее причитания:

– Тебе не за что извиняться, Верина. Просто отведи меня к отцу и брату.

Странно думать об Эларе как о брате, но куда приятнее, чем думать о нем как о будущем муже. Словно с моих плеч свалился тяжелый груз. Брат. Мужчина, в котором течет та же кровь, что и во мне.

Девушка опускает глаза в пол, коротко кланяется и направляется к двери. Я иду за ней.

– Принцесса желает спуститься в малый трапезный зал, – объявляет стражникам за дверью Верина. Их четверо. Двое тут же встают впереди, а двое – позади меня.

Отвечает на мой безмолвный вопрос все та же Верина, шепотом, становясь рядом:

– Сейчас по всему замку очень много стражников. Кажется, встреча короля и епископа прошла не очень гладко – я слышала, что есть раненые. А еще я слышала о могущественном маге крови, которому не нужно пускать себе кровь. Это правда? Ведь он пришел с вами.

– Правда.

– Как и то,