Из темного сада тянуло прохладой и перегноем. Он попытался разглядеть отсюда очертания Велесовой горы, но деревья стояли непроницаемой стеной, образуя причудливые тени, подобные психологическим кляксам из теста Роршаха.

Из окна сочился свет, падая на облупившуюся, покрытую трещинами поверхность цоколя. Внутри кто-то был.

Он толкнул дверь — она отворилась, скрипнув. Занавеска, разделяющая веранду и гостиную, была убрана, и его глазам открылась комната, беспорядочно уставленная мебелью и заваленная рухлядью. Свет исходил от одинокой свечи на столе.

В комнате было трое.

— Я уж думала — не придешь, — сказала Богиня. — Где шлялся?

Она расположилась по центру продавленного дивана, забравшись на него с ногами. В руках она держала колоду карт и медленно, словно в задумчивости, ее тасовала. В ее движениях сквозила ленивая небрежность профессионалки. На столе были расставлены чашки, сахарница и заварочный чайник с отломанной ручкой.

Если бы не мрачные застывшие лица присутствующих и большой блестящий пистолет, лежащий подле сахарницы, можно было подумать, что друзья собрались на партию-другую в «дурачка».

Рыжий иностранец примостился на самом краешке дивана. Увидев Антона, он издал торжествующий каркающий звук и сделал попытку подняться со своего места.

— Сидеть, — прикрикнула на него Богиня, сдвинув брови.

Антон молча кивнул иностранцу, задержав взгляд на несколько секунд, пытаясь внушить ему максиму Карлсона: спокойствие, только спокойствие! Неизвестно, принял ли тот эту ментальную депешу, но черты лица его разгладились и приняли если не испуганное, то озадаченное выражение.

Надежда стояла чуть поодаль, куда едва доставал отблеск свечи. Сложив руки на груди, она молчала.

— Почему в темноте? — спросил он.

— Авария на подстанции, — сказала Надежда. Голос ее был сухим. — По всей деревне нет света.

— Ясно.

Он прошел к двери и отдернул занавеску, скрывающую старинный электрический щит. Раздался щелчок — крышка откинулась, обнажив пыльные жгуты скрученных проводов и рукоятку с черным набалдашником. Он вытащил из кармана и осторожно вставил «янтарную» пластину в медные зажимы.

Пока комната наполнялась желтым светом, все молчали. Лицо Надежды осталось безучастным, словно ничего особенного не произошло, а Богиня замерла, прекратив тасовать колоду. Задрав подбородок, она прищурилась на разгорающуюся лампу и озадаченно спросила:

— И как это у тебя получилось?

Сейчас, когда обе девушки находились рядом, он с удивлением обнаружил, что они похожи. Как же ему это раньше не приходило в голову! Черты лица, изгиб губ, и эта манера хмуриться, сдвигая брови…

Он закашлялся, подбирая слова.

— Дело в том, что этот дом не подключен к общей электросети. Судя по всему, здание оснащено энергетической установкой, которая питает дом электричеством в автономном режиме. Не совсем понятно, как она работает и откуда берет энергию. Скорее всего, в прошлом она обеспечивала электричеством все постройки, что входили в усадебный комплекс, а сейчас осталась рабочей только та часть, что отвечает за графский дом…

Антон отдавал себе отчет, насколько его объяснение может показаться неубедительным, и напрягся, ожидая шквал сомнений и вопросов. Но все продолжали молчать. Так и не убедившись, что смысл сказанного дошел до собеседников, он добавил:

— В качестве осветительного элемента использована лампа Шелби, так называемая «столетняя лампа». Это конкурент лампы Эдисона, их производили в начале девятнадцатого века. Ее особенность в том, что в лампе применяется угольная нить накала. Такие лампы работают по обратному принципу, то есть при нагревании сопротивление уменьшается, и свечение медленно нарастает. При включении лампа светится совсем плохо, но затем все сильнее и сильнее. Правда, мощность таких ламп крайне невысокая. Но энергии они требуют гораздо меньше…

По инерции он продолжал говорить, но его не отпускало ощущение, что его не слышат и главное, совершенно не понимают, о чем речь.

Лицо Надежды казалось непроницаемым. Пока он говорил, иностранец пучил глаза и моргал рыжими ресницами, постоянно облизывая губы. Богиня же долго сверлила его темным недоверчивым взглядом, поминутно отбрасывая упрямую челку с лба, пока наконец не спросила:

— А что это за желтая квадратная ерундовина, которую ты вставил в ту штуковину?

— Эта ерундовина, судя по всему, источник энергии, — объяснил он, отметив про себя, что цепкий глаз аферистки ухватил самое главное. — Нечто вроде батарейки для электрического фонарика. С той разницей, что батарейка питает лампочку, которая излучает свет, а эта пластина подает электричество, необходимое для освещения дома. Материал, из которого она изготовлена, и сам принцип работы мне непонятен. Здесь нужны знания по электрохимии, которых у меня нет. Но электрические провода самые, можно сказать, обычные.

Богиня нахмурилась.

— И как ты догадался про это все?

Он вздохнул.

— С самого начала на эту мысль меня навели комары. Ну, за участком их водится несметное количество, но при приближении к дому они практически исчезают. Это навело меня на мысль, что здесь существует мощное электромагнитное поле, которое отпугивает насекомых. Но началось все с того, что я случайно наткнулся на электрический щит. После этого я решил исследовать дом и обнаружил…

Неожиданно его перебила Надежда.

— У меня другой вопрос… — лицо ее было бесстрастно, но голос звенел металлом. — Я в электричестве ничего не понимаю. Про магнитные поля ничего сказать не могу. Может быть, это необычно. Но это же очень старый дом. В нем жила еще моя прапрабабка. Конечно, тут старые провода и допустим, какие-то старые лампочки. Пусть так. — Она нахмурилась. — Я о другом. Это правда?.. То, что говорит эта женщина?

— А что говорит эта женщина? — машинально переспросил он.

— Она говорит, что пришла за Феликсом, — глухо сказал Надежда. — Кажется, он замешан в какой-то истории с наркотиками. Кроме того, она утверждает, что Феликс проиграл в карты этот дом и сбежал. Что существует тайное убежище, где он скрывается. И это убежище находится где-то здесь… Это все правда?

«Эта женщина» уже открыла рот, чтобы возразить, но видимо, решила подождать и поглядеть, как Антон будет выкручиваться.

Теперь глаза всех обратились к нему, и он запыхтел, как чайник.

— Есть несколько версий происходящего, скажем так…

— Мне нужен ответ, — твердо сказала Надежда. — Ты тоже считаешь, что Феликс связан с этими… — выговорила она брезгливо, — людьми? В самом деле?

Она смотрела на него в упор, сдвинув брови.

— В конечном счете, — пробормотал он, — мы все хотим найти Феликса? Так почему бы не…

— Ответ!

— Да не знаю я, — разозлился он. — Я только хочу понять, что тут происходит. Можешь верить или не верить, но Феликс действительно пропал. У меня есть план, как его найти. Какая разница, с кем это делать, если у нас получится?

— Но что она здесь делает?!

— Э-э-э…