Видя его колебания, лейтенант сделал умоляющее лицо:

— Хорошо, ну дайте мне хотя бы день-два! Обещаю, как только мы покончим с нашим внутренним расследованием, то возмемся за графский дом и историю с пропажей Велесовых.

— Велесовых? — насторожился он. — Вы имеете в виду родителей Феликса?

— Именно их. После проведенной проверки оказалось, что смерть отца Феликса Велесова, как и смерть матери, ничем не подтверждены, кроме показаний случайных свидетелей. Оба утонули в реке при подозрительных обстоятельствах. В случае матери предполагается самоубийство. Отец утонул по пьянке несколько лет назад. Почему до сих пор не всплыли и не найдены тела? Придется поднять дела и провести тщательное расследование каждого эпизода. Да, и чтобы не забыть…

Из нижнего ящика стола он вытащил коричневую брошюру.

— Узнаете?

Антон узнал. Ну как же. Свидетельство о находке Мелогорской скрижали. «Сие есть Истина, сиречь противополагающее всякой Лже субстанция»…

— Кое-что об этой занимательной книжице мне удалось выяснить, — сообщил лейтенант. — В 1870 году местная типография «Мещеряков и сын» получила заказ на изготовление ограниченного тиража этой брошюры. Сохранилась бухгалтерская отчетность, где проставлено количество экземпляров и даже цена — 89 рублей 75 копеек. Хотя имя заказчика осталось неизвестным, эксперт заверил меня, что никакого сомнения в происхождении этой книги нет. Это, очевидно, пример литературной мистификации или, проще говоря, шутливого издания. Это книга-анекдот.

— Это что вообще такое?!

Решкин пояснил:

— О сочинениях Козьмы Пруткова слышали? Пожалуй, это самый известный образец жанра, но были и другие авторы. Мода на литературные маски время от времени вспыхивала в провинциях и видимо, добралась и до Мелогорска. Тогда это считалось экстравагантным, подчеркивало остроту ума и служило изысканным салонным развлечением. Видимо, мы имеем дело с чем-то подобным.

— И кто же автор? — спросил Евгений.

— Боюсь, что сочинитель этого произведения пока остается неизвестным. А вот повод для издания книги более или менее очевиден. Из той же бухгалтерской отчетности мы узнаем, что в тот же день заказан поздравительный адрес от родных и близких сахарозаводчику графу Гермесу Планкетовичу Велесову в честь его пятидесятивосьмилетия. Из чего можно сделать вывод, что данная брошюра, как и поздравительный адрес, предназначалась в подарок графу.

— То есть никакого профессора Археофагова не существует… — подытожил Антон.

— Очень на это похоже, — согласился Решкин.

— И все эти скрижали, камни, стебли и так далее… что они означают?

— Пожалуй, смысл текста остается туманным… По словам эксперта, формулы мнимой скрижали повторяют, или скорее пародируют формулы легендарного средневекового текста, известного науке как Табула Смарагдина, или Изумрудная Скрижаль. Возможно, целью авторов было лишь позабавить уважаемого промышленника в день его рождения…

— Орест Михайлович, а что значит сердце с жезлом и змеями? — спросил Евгений.

— Это просто-напросто экслибрис, — пояснил тот. — Личная печать графа, который помечались книги из его библиотеки. Экслибрис посвящен сорту свеклы под названием Бета Герметис. Этот сорт еще называют белокровицей…

Оперативник иронически поднял бровь.

— Свекла на личной печати? С чего такой ажиотаж по поводу кормовой культуры?

Решкин усмехнулся.

— Сахарная свекла была первоначальной основой благосостояния графа. Поэтому не стоит удивляться, что в семье Велесовых отношение к свекле было сродни религиозному. Но настоящим центром этой поклонения была белокровица. На нее буквально молились и приносили жертвы… Белокровица — суть самое загадочное в этой истории. Все оригинальные сведения о белокровице утеряны еще до революции, и в результате этот редкий сорт оказался окутан тайнами и выдумками с большой долей мистики и всякого фольклора. Мы знаем только, что профессор Чурилов якобы занялся селекцией сахарной свеклы, вдохновленный опытами Андреса Маргграфа и Франца Ахарда. Расчитывая увеличить выход свекловичного сахара, Чурилов скрещивал дикорастущую свеклу, которая издавна произрастала в Велесово, с культурными сортами. Такова легенда. Но главного мы не знаем…

Лейтенант испытующе оглядел собеседников.

— Кто такой, собственно говоря, этот Чурилов?

— Э-э-э… это же известный ученый? — неуверенно сказал Антон.

— Может быть, да, а может быть, и нет. А если этот наш известный ученый суть ровно такая же мистификация, как и профессор Археофагов? Фикция, выдумка!

Антон и оперативник Евгений переглянулись. Видимо, у обоих в голове родилась одна и та же мысль.

— Товарищ лейтенант, а вы того… — осторожно высказался Евгений, — не преувеличиваете? Все-таки профессор Варфоломей Порфирьевич Чурилов реальная личность, множество работ, доклады в Академии наук, в музеях имеются фотографии. Его даже в школах изучают…

— Не стану спорить, Варфоломей Чурилов — реальная историческая личность. Ближайший друг графа, фактически член семьи Велесовых, а когда его сын взял в жены внучку графа Лизу, то они породнились в буквальном смысле. Там была какая-то мутная история с незамужней дочерью… но скандал, похоже, ограничился семейным кругом и наружу так ничего и не просочилось. Главное, что Чурилов был ближайшим коммерческим партнером и доверенным помощником графа, причем тот выделял огромные деньги на его научные исследования. С другой стороны, ни одного фундаментального труда авторства Чурилова не сохранилось. Исключение составляют отдельные статьи, заметки на полях чужих работ и доклады по давно изученным вопросам. Я перечитал у него все, что смог обнаружить и был несколько озадачен. В одной работе профессор проявляет глубокие знания по вопросу, скажем, кровоснабжения человека, а в другой обнаруживает полный дилетантизм ровно по этому же самому вопросу. Такое ощущение, что под именем Чурилова публиковались как минимум двое. Первый, не слишком образованный некто, склонный к поверхностным выводам и тяготеющий к мистицизму, и другой, гораздо более талантливый человек, с практичным и цепким умом ученого.

— Способный ученик? — предположил Евгений. — Какой-нибудь бедный студент?

— Возможно, — согласился лейтенант. — Кто бы это ни был, все заслуги по селекции белокровицы в равной степени можно приписать этому неизвестному. Однако же, как мы знаем, все награды и почести в итоге посыпались на Варфоломея Чурилова. Новая культура превзошла все ожидания. Содержание сахара побило рекорды, а розетка прикорневых листьев явила некие свойства, которые сам Чурилов назвал энергетическими, что еще более запутало других исследователей. С тех пор белокровица зажила двойной жизнью, если можно так выразиться. С одной стороны, ажиотаж на ярмарках, краса и гордость края, победитель сельскохозяйственных выставок и прочая-прочая. С другой стороны, листья белокровицы стали представлять немалую ценность. Откуда-то родились слухи о ее чудодейственности. Это породило настоящую эпидемию. Рассказывали о поразительных лекарственных свойствах и случаях исцеления от неизлечимых болезней. Что это значит — от нее кровь белее и жизнь длиннее? Но вера неграмотных людей в чудеса делала свое дело… Листья заваривали, запаривали, пили как настой, ели в сыром виде, добавляли в пищу, настаивали самогон и так далее. Особой популярностью пользовались листья, срезанные ночью в полнолуние, сопровожденные