кризиса он воспользовался своим положением, предложив массированное наступление на Советский Союз, чтобы уничтожить коммунистический режим раз и навсегда, «одним ударом»{450}. Но его предложение было отвергнуто. Он снова объявился — наполненный жаждой реванша и обидой — только в 1964 году, когда Соединённые Штаты вступили во Вьетнамскую войну.

Ещё до начала войны Лемей выступал за нанесение разрушительного авиаудара по 94 приоритетным целям в Северном Вьетнаме.

Мой способ решения проблемы таков: сказать им честно, что либо они втянут свои рога и прекратят агрессию, либо мы их вбомбим обратно в каменный век […]{451}

Но Лемей снова был отвергнут, и нетрудно представить, как он был разочарован. Решения, которые во время Корейской войны принимались в Генеральном штабе, теперь проходили длительный бюрократический процесс обсуждения{452}. Даже вопросы о конкретных целях высадки часто должны были доходить до госдепартамента, а то и до Белого дома и президента. Власти хотели ограничиться целями военно-стратегического значения, такими как мосты, тоннели, нефтехранилища и электростанции. Но стремление пощадить гражданское население существовало, как и во многих войнах в прошлом, только в теории. Во время первой же серии бомбардировок операции «Раскаты грома», которая продолжалась до 1968 года, погибло более 50 000 человек, большинство из них были мирными жителями.

При президенте Ричарде Никсоне, вступившем в должность в 1969 году, ограничения ослабли. Сидя за письменным столом в Овальном кабинете, он почти не сомневался в том, чтó нужно делать: «Я хочу, чтобы вы атаковали всё. Я хочу, чтобы вы использовали большие самолёты, маленькие самолёты, всё, что может помочь там, и давайте начнем с того, что припугнём их»{453}. А три года спустя, когда война шла к сокрушительному поражению: «Теперь уже нечего терять. Нечего. Мы будем бить их, бомбить, уничтожать!»{454}.

Обычный авианалёт состоит из нескольких волн по шесть B-52, летящих в боевом порядке. Сначала сбрасываются фугасные бомбы, чтобы «вскрыть объекты», затем напалм, чтобы выжечь их содержимое, и, наконец, кассетные бомбы, содержащие до 200 000 стальных пуль в каждой, чтобы убить то, что ещё оставалось живым там, внизу. «Это было похоже на то, как если бы огромная коса прошла через джунгли и поля, срубая деревья, как траву»{455}, — сказал один из солдат Фронта свободы. Как до, так и после этого над большими площадями распыляется агент «оранж», уничтожающий флору на десятилетия.

Так называемые «Рождественские бомбардировки» начались 18 декабря 1972 года. Самолёты направлялись к портовому городу Хайфон, столице страны Ханою и далее вверх по дельте реки Жёлтой. Кампания проводилась волнами по сто самолётов В-52 одновременно. Поговаривают о самых настоящих ковровых бомбардировках, при которых лишь 12 процентов ударов приходилось на военные объекты{456}.

К востоку от центра Ханоя ряды кирпичных домов на улице Кхам Тьен были разрушены полностью, уничтожены магазины, чайные дома, жилые кварталы и всё остальное. Вечер был яснее, чем когда-либо. После того как летняя жара отступила, семья Нгуен Динь Вуона любовалась из своей спальни на третьем этаже горным хребтом Там Дао на севере, его характерным скоплением зелёных вершин. Тогда это и случилось. «Это было так громко, так отвратительно, так близко, что я не помню, чувствовал ли я вообще что-нибудь»{457}.

В течение 12 дней в ходе крупнейшей американской бомбардировки со времён Второй мировой войны было сброшено 15 000 тонн бомб. Но вьетнамцы были хорошо подготовлены. Оставшиеся дома после массовой эвакуации горожане имели доступ к тысячам небольших укрытий, а кроме того, была создана эффективная противовоздушная защита на основе управляемых радарами советских ракет класса «земля — воздух». По словам вьетнамского офицера, процедура была проста: «Самолёт не может изменить направление, поэтому мы стреляли впереди них ракетами ЗРК, которые должны были взрываться на определенной высоте»{458}.

15 больших бомбардировщиков были сбиты, их экипажи были в ужасе. Это совсем не было похоже на обычный рейд, когда они замечали разве что небольшую дрожь самолёта при сбросе бомб, и бóльшая часть дороги домой оставалась позади даже прежде, чем они достигали земли. На базах Гуама и У-Тапао взбешённые лётчики громили внутренние помещения офицерских клубов{459}.

Вьетнамская война стала первой в мировой истории войной, которая транслировалась по телевидению. Для американской администрации, которая изначально видела в этом возможность для пропаганды, всё получилось совсем наоборот. Вскоре люди вышли на марши протеста по всему миру, и шведский премьер-министр Улоф Пальме сравнил американскую бомбардировку Ханоя с налётом на Гернику. В США тоже росло количество протестов. Более пятидесяти тысяч американских солдат вернулись домой в гробах, и шансы на победу в войне казались мизерными как никогда. Певец Боб Дилан передал настроение тех дней в фильме «Возвращение на шоссе 61».

Бог сказал Аврааму: «Убей для меня сына!» / Авраам ответил: «Ты, наверное, шутишь» / Бог сказал: «Авраам!» / Авраам сказал: «Что?» / Бог сказал: «Ты хорошо слышал, что я сказал / Если ослушаешься, понесёшь наказание» / Авраам сказал: «Где мне его убить?» / Бог сказал: «Прямо здесь, на трассе ЕО6»{460}.

К тому времени, когда президент Никсон вывел последние американские войска из Вьетнама в конце зимы 1973 года, общая масса сброшенных бомб достигла восьми миллионов тонн, что в три раза больше, чем за всю Вторую мировую войну. Погибло от двух до трех миллионов мирных жителей.

Цель снова заключалась в подавлении морального духа населения. По словам главного врача Ханойского медицинского университета Тона Тхут Тунга, на этот раз она тоже не была достигнута. «Американцы считали, что чем больше бомб они сбросят, тем быстрее мы упадём на колени и сдадимся. Но вместо того чтобы ослабить сопротивление, бомбы скорее его усиливали»{461}.

Многие из экипажей американских бомбардировщиков были тяжело травмированы, когда вернулись домой с войны, и им было трудно адаптироваться к гражданской жизни. Одни изолировали себя, другие пошли в различные более или менее криминальные мотоциклетные клубы, вроде «Ангелов Ада», которые в своё время были сформированы разочарованными лётчиками — ветеранами Второй мировой войны{462}.

Кёртис Лемей вышел на пенсию уже в 1965 году, когда ему было всего 59 лет. После его несколько неуклюжего с точки зрения дипломатии развертывания ВВС во время вступления во Вьетнамскую войну почти не оставалось сомнений, что его дни в авиации сочтены. Он чувствовал себя довольно опустошённым, поскольку на протяжении более двадцати лет неустанно проявлял инициативу по нанесению ожесточённых авиаударов в различных точках земного шара, и лишь бомбардировка японских