Шрифт:
Закладка:
В конце лета 2002 года, через почти год после терактов 11 сентября в Нью-Йорке, президент США Джордж Буш-младший начал разработку руководящих принципов новой внешней политики и политики безопасности посредством так называемой «доктрины Буша». Он утверждал, что Соединённые Штаты находятся в состоянии глобальной войны, в которой враг объединён общей идеологической ненавистью к демократии. Оборонительную политику сдерживания времён холодной войны нужно было заменить более активной стратегией, основанной на превентивных военных операциях наряду с активным распространением американской модели демократии.
Американцы — свободные люди, которые знают, что свобода является правом каждого человека и будущим каждой нации. Свобода — это не дар Америки миру, это Божий дар человечеству{485}.
Уже в 2001 году министерство обороны США разработало стратегию свержения режимов, которые не соответствовали интересам Соединённых Штатов{486}. Стратегия предполагала проведение ограниченных по времени операций с быстрым выводом войск после установления более дружественного правительства.
В своём выступлении перед Советом Безопасности в 2003 году госсекретарь США Колин Пауэлл заявил, что режим Саддама Хусейна в Ираке располагает арсеналом оружия массового поражения, который включает отравляющие вещества. При этом существует большой риск того, что это оружие будет использовано против собственных граждан, особенно курдов на севере. Его доказательства состояли из набора нечётких фотографий передвижных лабораторий по производству биологического оружия. Документация, которая, как выяснилось позже, была чистой фальсификацией, причём недостаточно правдоподобной, чтобы убедить ООН{487}.
18 марта 2003 года возглавляемая США коалиция всё же направила свои бомбардировщики в сторону Багдада. Упреждающий огонь на подавление должен был сокрушить боевой дух и парализовать противника, прежде чем он успеет опомниться{488}. Это полностью соответствовало историческим стратегиям Джулио Дуэ и Билли Митчелла, а также стратегии Кёртиса Лемея, которая, к его великому сожалению, не была реализована ни в Корее, ни во Вьетнаме.
В 1996 году эти принципы были переформулированы отставным генералом Чарльзом Хорнером и частным военным теоретиком Харланом К. Ульманом в рамках концепции «Шок и трепет». Они ставили в пример успех немецкого блицкрига в Польше и применение атомных бомб в Японии. «Японцы просто не могли осознать, что эти ужасающие разрушения были совершены одним самолётом. Непостижимость происходящего повергла их в состояние благоговейного трепета»{489}.
Проблема заключалась в потенциально больших гражданских потерях. После Вьетнамской войны американцы стали заметно внимательнее относиться к жизням как своих солдат, так и противников{490}. Поэтому порядок бомбовых ударов должен был быть организован в соответствии с моделью пяти стратегических колец Уордена, названной по имени автора концепции полковника Джона А. Уордена{491}. В отличие от Джулио Дуэ, который продвигал стратегию выделения гражданского населения в качестве приоритетных целей бомбардировок, Уорден предлагает заключать руководство противника в центральное кольцо, которое будет атаковано первым: если удастся «отсечь голову», то победа будет в кармане. Во втором кольце находятся цели, обеспечивающие бесперебойные поставки предметов первой необходимости, таких как электричество, нефть, вода, продукты питания и валюта, а в третьем кольце — инфраструктура и коммуникации, то есть дороги и аэропорты. Только после провала на этих направлениях можно будет говорить о переходе к четвёртому кольцу с гражданским населением. Но никто в американском руководстве не считал такой порядок действий необходимым.
Уже накануне бомбардировок Харлан К. Ульман описал ожидаемый ход событий на новостном канале Си-би-эс:
Представьте, что вы генерал дивизии в Багдаде, и вдруг кто-то уничтожает 30 ваших штабов. Затем противник проходится по городу. Под этим я подразумеваю уничтожение всего, что связано с электричеством и водоснабжением. Проходит день, два, три, четыре, пять — и вот вы физически, психологически и эмоционально истощены{492}.
Хотя в прошлом подобный методический подход вызывал лишь академический интерес, многие утверждали, что теперь его вполне можно применить на практике. Дело в том, что за последние несколько лет было разработано новое поколение высокоточного оружия, так называемых «умных» бомб. Вместе с достигнутой вычислительной мощью и спутниковыми навигационными системами они обеспечивали почти «медицинские» операции и «хирургические» авиаудары. В сущности, бомбардировка могла практически не затрагивать гражданское население, пройти почти как старомодная дуэль на уединённом поле.
Бомбардировщик B-2 «Спирит» был словно создан для выполнения этой задачи. Размах крыльев в 52,5 метра превосходил даже немецкий «Ризенфлюгцойг» времён Первой мировой войны, а благодаря форме, делающей его похожим на летучую мышь, он выглядел не менее устрашающим. Но противник этого не видел. B-2 летел ночью. Его не могли засечь даже радары. И крылья, и фюзеляж были собраны из острых панелей на основе углепластикового композита, которые устанавливались под углом, искажающим радиолокационные сигналы, при этом вся поверхность бомбардировщика была окрашена матово-чёрной радиопоглощающей краской.
Кроме того, относительно низкая максимальная скорость, чуть превышающая 1000 километров в час, была преднамеренным шагом, на который пошли разработчики, чтобы не устанавливать форсажные камеры, поскольку создаваемое ими тепло оставляет инфракрасный след в небе.
Разработка бомбардировщика B-2 началась на завершающем этапе холодной войны, после того как гораздо более заметные самолёты B-52 перестали быть проблемой для советских систем ПВО. Хотя самолёт с такой колоссальной бомбовой нагрузкой (23 тонны) предназначался именно для оснащения ядерными боеприпасами, он также был хорошо приспособлен для использования неядерного вооружения. В то же время самолёт был полностью автоматизирован, а разветвлённая компьютерная система контролировала все процессы — от стабилизации и навигации до подачи топлива и работы систем самозащиты. Таким образом, B-2 стал конечной точкой технического развития, начатого несколькими десятилетиями ранее при введении электродистанционной системы управления полётом, при которой пилот больше не касался руля направления. Вместо этого ручка управления была подключена к компьютеру, который самостоятельно выполнял требуемые действия. Уже в 1970-е годы электронные системы составляли более половины затрат на строительство среднего истребителя, а для B-2 итоговая стоимость приблизилась к 2 миллиардам долларов.
Двое лётчиков, составлявших экипаж, превратились в простых механиков. Однако так пилоты смогли почувствовать себя в безопасности. Со времён Второй мировой войны риски неуклонно снижались, так что уже тогда вероятность погибнуть во время бомбардировки была не выше, чем получить удар молнией. Даже на публике лётчики всегда держались с деловым спокойствием — почти как социальные работники в каком-нибудь рядовом районном госучреждении. Больше некому было описывать бомбардировки так же красочно и страстно, как это делали сыновья Муссолини в 1930-х гг. И если кто-то и продолжал так думать,
