В 2014 году ВВС США провели исследование собственной популярности среди населения. Результат был обескураживающим. Только 9 процентов американцев назвали их основным видом ВС в сравнении с 80 процентов в 1949 году. О падении рейтинга ВВС также свидетельствовало то, что лётные генералы и пилоты всё реже появляются на первых полосах еженедельного журнала «Тайм»: в 1940-х о них написали 11 раз, в 1950-х годах — 10, а за всё время с 1990-х — каких-то жалких 3 раза{493}.

Некоторые утверждали, что основной причиной этого стала нехватка смелых и откровенных видных деятелей ВВС, похожих на авиатора Билли Митчелла. Также указывалось на негативный эффект антивоенных фильмов, таких как «Доктор Стрейнджлав» с главным героем в лице сумасшедшего генерала Джека Д. Риппера. Была названа и ещё одна фундаментальная причина, а именно: «Полёт утратил своё волшебство, дух приключения и очарование»{494}. Можно было с уверенностью сказать, что вместе со снижением рисков пропала романтика. Образ героя и рыцаря предполагает некую дерзость, и с этим были согласны многие лётчики времён Первой мировой войны: «Если мы оцениваем вещи по тем усилиям, которые мы вложили в них, то есть ли что-то важнее самой жизни и что-то ценнее постоянного риска лишиться её во время полёта?»{495}.

Немного обнадёживает, что подобное отношение чисто теоретически сохраняется в гимне ВВС США, который до сих пор исполняется во время торжественных мероприятий. Наполненный военной романтикой, духом самопожертвования и храбрости, он звучит почти так же, как произведения футуриста Маринетти или поэта Габриэле д’Аннунцио, который писал: «Жить честно или гореть в огне. Ура!»{496}.

Бомбардировщики B-2 взлетают с авиабазы Уайтмен в штате Миссури. Время полёта до Багдада оценивается в 20 часов с учётом одной или двух дозаправок в воздухе. Хотя в этом и нет особой необходимости, оба пилота спят посменно, ходят в ванную, чистят зубы и готовят себе горячую еду. Здесь царит непринужденная атмосфера. Пахнет кофе, отбивными, электроникой, пластиком и совсем немного тестостероном. Когда бомбардировщики прибывают в пункт назначения, мало что меняется, кроме некоторого увеличения обмена данных, сопровождаемого размеренным и отчасти вялым диалогом между пилотом и центром управления. На экранах в режиме реального времени отображаются изображения авиаударов. Наименее противоречивые видеозаписи передаются на телевизионные станции, которые транслируют их зрителям по всему миру.

Столица Ирака Багдад располагается на плодородном берегу реки Тигр, из-за чего в городе можно наблюдать огромное количество мостов. Самый бедный район Мадинат-эс-Садр расположен на гористой окраине на востоке, ближе к границе с Ираном, в то время как крупные поселения на западном берегу почти целиком занимают глинистую равнину вдоль соседней реки Евфрат. Тут и там возвышаются большие здания из жёлто-коричневого бетона. Первый авиаудар приходится на президентский дворец, а мгновением позже начинается бомбардировка других зданий государственной администрации. Поскольку эти нападения не приводят к ликвидации ни президента Саддама Хусейна, ни других ключевых лиц, американцы переходят к ударам по электростанциям, системам водоснабжения и канализации — всё в соответствии с принципами Джона Уордена. Через три недели бомбардировки заканчиваются. Режим Саддама Хусейна рушится, но страна сразу же переходит в фазу партизанской войны, начинается восстание. В книге «Франкенштейн в Багдаде» Ахмед Саадави рассказывает о выходящих на улицы людях: «Каждый день мы умираем от одного только страха перед смертью»{497}.

К 2004 году погибло более 100 000 иракцев, многие из которых умерли из-за болезней и голода, охватившего страну после того, как бомбардировки разрушили систему водоснабжения и электростанции. В это число также входит более 10 000 гражданских, убитых непосредственно в ходе стратегических бомбардировок, хотя эти авиаудары проводились с «хирургической точностью»{498}. Без полноценной разведки и четкого наведения на цель, что часто оказывается невозможным в хаотичной боевой обстановке, высокоточное оружие оказалось не лучше традиционных «глупых» бомб. Проблема не решена до сих пор. Так, в августе 2018 года в Йемене самая распространённая лазерная управляемая бомба американцев — МК-82 от «Локхид Мартин» — попала в школьный автобус, и погибли 40 детей. И даже если бомба поразит правильную машину или попадёт в нужное окно, то всё равно остаётся риск гибели невинного человека. По мнению современного индийского историка Виджая Прашада, все дискуссии о случайных смертях, связанных с высокоточными бомбардировками, — банальная казуистика. С таким же успехом можно утверждать, что пьяный водитель, устроивший ДТП, не должен привлекаться к ответственности, так как не хотел никого убивать. Именно характер бомбардировок приводит к жертвам среди гражданского населения, независимо от намерений военных стратегов{499}.

Однако руководство ВВС США признало авиаудар по Ираку успешным. Хотя иракцы и проявили неожиданную стойкость, массированная упреждающая атака сработала по плану, и бомбардировщики B-2 уже летели обратно на базу, прежде чем хоть кто-то на земле вообще понял, что произошло. Как и подобная кампания британцев, бомбивших этот же район более 80 лет назад, этот налёт оказался на удивление выгодным{500}. Эта стратегия, проще говоря, раздразнила аппетит и впоследствии с таким же успехом использовалась в Ливии, Сирии и Афганистане. Хотя, конечно, всё зависит от того, что подразумевается под успехом. Ибо все эти страны впали в глубокий экономический, политический и гуманитарный кризис, а уровень насилия превысил все когда-либо зафиксированные показатели. В Ираке 2,7 миллиона человек были вынуждены бежать из своих домов, тысячи детей стали сиротами, и от 60 до 70 процентов из них столкнулись с психическими проблемами{501}. Мы будем ещё долго искать следы целей, поставленных «доктриной Буша», — свободы и демократии.

Многие утверждают, что использование термина «гуманитарная интервенция» в этих конфликтах можно сравнить с вторжением Италии в Эфиопию под предлогом борьбы с работорговлей осенью 1935 года. По мнению современного американского историка, философа и политического публициста Ноама Хомского, гуманитарные интервенции всегда проводятся одинаково: сильные и могущественные страны вторгаются в более слабые. Он утверждает, что чаще всего речь идёт о современных проявлениях колониализма, суть которого заключается в достижении различных геополитических целей и обеспечении доступа к ресурсам, таким как нефтяные запасы Ирака{502}.

«Для части населения арабских и мусульманских стран доктрина „Шок и трепет“ стала синонимом терроризма», — пишет журналист Брайан Уитакер из британской газеты «Гардиан»{503}. Но в Соединённых Штатах этот термин быстро завоевал популярность. За 2003 год Ведомство по патентам и товарным знакам США получило 29 заявок на его использование во всём, начиная от видеоигр и заканчивая фейерверками, острыми соусами, товарами для гольфа, шампунями и презервативами. Автор концепции Харлан К. Ульман сомневался в эффективности такого