- Какой же я должна была тебе явиться? – счастливо рассмеялась она. – Жёлтенькой? Чёрненькой? Как смоль?.. Какой же ты у меня фантазёр!.. Выйди из образа, пожалуйста!

- В том-то и дело, что я не в образе, а в чужом теле, – он обнял её, принимая желаемый Эммой вид. – Здесь Андреем зовут моего лучшего друга, и мой сын – тоже Андрей. А я... В этом мире у меня всё наполовину! Получеловек, полуволк, полубог... И, как всегда, требуется разобраться, какова же истинная цель моей половинчатой жизни.

- Не кручинься, любимый мой! Всё прояснится, – теперь Эми сама положила мужские руки на свою обнажённую грудь.

- Невероятно, но и в этом, новом для меня мире я, на самом деле, встретил тебя, и это – невероятное, огромное счастье, – целуя её, прошептал Белый Волк. – Но наша встреча нисколько не упрощает ситуацию.

- В моей голове всё прояснилось, и на душе стало тепло, – облегчённо вздохнула Эмма. – Но я прекрасно понимаю, что только усложнила твоё положение... Не печалься, я помогу тебе, чем смогу. И, во всяком случае, не стану мешать. Только объясни мне, пожалуйста, где мы находимся? В будущем или в прошлом? Мы снова умерли и возродились?

- Не могу объяснить внятно. Возможно, мне мешает чужое тело... По высшей воле я проник в этот мир, не родившись в нём... Ты помнишь, насколько относительно время? – словно в омут Волк погрузился в женские глаза. – Просто прими новый мир, как очередную реальность, где нам довелось встретиться и пройти часть пути вместе.

- Мне необходимо осмыслить детали и осознать дальнейший путь. Теперь я могу думать о нём без прежней тоски о несовершенстве мира, – заулыбалась Эми. – Ты будешь скрывать меня от своих близких? Нет? Тогда я постепенно познакомлюсь с твоими здешними друзьями и… женщинами. Нужно будет придумать легенду о потерянной когда-то, а нынче найденной дальней родственнице... Впрочем, я могу снова стать твоей рабыней.

- Соскучилась по ошейнику? – фыркнул Император.

- Я бы предпочла нательный крестик, – неожиданно заявила она.

- Ты начала читать мысли, девочка моя? – изумился Белый Волк. – Кажется, в этом мире ты впитываешь знания, как губка, и осваиваешь новые способности быстрее, чем я сам. Будет тебе крестик...

- Не торопись, мой родной... Я только начинаю привыкать к тебе иному, читаю открытые для меня мысли... Словно прозрела! – Эми крепко поцеловала Ричарда в губы и отстранилась. – Сейчас ты отпустишь меня к сестре, а сам... Во-первых, тебе пора вернуть себе здешнюю внешность. Я знаю, как непросто удерживать иллюзию. Или это – не иллюзия, а взаимопроникновение миров?.. Мне надо подумать... А тебе пора отправиться к Аксу. Она тебя ждёт.

- Почему именно к ней? – вопросительно посмотрел на Эмму Белый Волк. – Есть красавица Алсу, чудесная Маркиза София, колдовская Графиня Анна, наконец. Все они не прочь остаться наедине с Его Императорским Величеством.

- Охальник! – тихо рассмеялась Эмма и запахнула блузку. – К Анне я тебя ревную, необъяснимо... Но неужели ты думаешь, что случайная рабыня Аксу попала к тебе не закономерно? Задумайся, а лучше – познай её и дай ей… настоящее имя.

В свою каюту Ричард вошёл в задумчивости и целую минуту рассматривал в упор свою случайную рабыню, словно видел её впервые. От пронизывающего взгляда Волка Аксу стало не по себе. Она смутилась и опустила свои светло-зелёные глаза. Так и не произнеся ни слова, Император откупорил приготовленную для него бутылку белого вина, наполнил два бокала... Рабыня не могла поверить, что, оставшись наедине, Хозяин делится с ней дорогим вином, чудесными фруктами, шоколадом. Аксу чувствовала себя неловко, а изучающие мужские взгляды доводили её до исступления.

Долго так продолжаться не могло, но Белый Волк неторопливо гнул свою линию. Вдоволь насмотревшись на девушку, он принялся изучать её на ощупь. Явно непривычная к бережному и мягкому обращению, рабыня затрепетала. Хозяин не терзал небольшую, но красивую грудь девушки, не хватал за попку, не лез между стройных ножек. Его ласковые пальцы касались её лица, не отличавшегося какой-то особенной красотой, по мнению самой Аксу. Но, то ли Волк считал иначе, то ли ему нравилось удивлять рабыню... Мягкими, вкрадчивыми движениями он поглаживал упругие губы девушки вместо того, чтобы впиться в них своими губами... Погрузившись в незнакомую ей ауру, возбуждающую своей таинственностью, Аксу и не заметила, как оказалась раздетой на императорском ложе. Скользнув взглядом по обнажённому телу Хозяина, рабыня инстинктивно потянулась к его эффектному, возбуждённому органу, но Белый Волк поймал её руку и заглянул в зелень глаз. «Аксу означает – белая вода, не так ли? Красиво, но не слишком подходит тебе. Я буду звать тебя Лесной Птахой», – проговорил он. Девушка вздрогнула от ощущения, что, ещё не овладев ею физически, Хозяин в корне меняет её мироощущение, судьбу, жизнь... Расправив крылья, Пташка взлетела к нему доверчиво и безрассудно, как к единственному существу в мире, имеющему на неё законные права. Ей стало казаться, что она всё-таки очень красивая девушка, но выглядит иначе, чем показывает зеркало. А Белый Волк через опущенные от наслаждения веки женских глаз виделся не таким уж белым и совсем не волком...

Придя в себя после безумства, поглотившего их обоих, рабыня шептала на ухо своего Господина нежности, не приходившие ей в голову раньше, до него. Прежней Аксу просто некому было говорить подобные слова. Волк улыбался, гладя её по голове и нежно целуя упругие губки девушки. Птаха поймала себя на мысли, что Хозяину необходимо отдохнуть, и она расслабляла его ласковыми касаниями своих рук. А стоило Белому Волку уснуть, девушка принялась делать то, чем ранее удивил её Хозяин. Нежными прикосновениями рук и губ она изучала его лицо. В какой-то момент Птахе почудилось, что глаза, и вправду, обманывают её, и лицо необыкновенного мужчины выглядит иначе, что оно – любимое и родное, давно знакомо ей. С этими странными мыслями Птаха и уснула, уронив голову на грудь Белого Волка... Утром у неё случился новый прилив острой нежности к Хозяину, а он не стал её останавливать. Лишь испытав несдерживаемый обоюдный восторг, они смогли немного успокоиться и поговорить за завтраком, быстро организованным Птахой.

- Мне бы