— О, как грустно, — перебил его ректор, а затем снисходительно добавил, — продолжай.

Мать Джанетта Райн работает в цветочном магазине города Рингвуд. Про Эрни Вы уже знаете. До этой весны Нина училась в рингвудской старшей школе и…

— Берри, — я увидела, как тонкая рука ректора берет кота за шкирку, — ты же помнишь, о чем я просил узнать, не так ли? Количество друзей, любимые предметы — это, конечно, очень важно, но меня интересует другое.

— М-милорд… Я искал следы магической силы в девчонке, но это обычная школьница!

В следующий миг мистер Берри с протяжным «Мяу!» приземлился на пол, шерсть на его спине встопорщилась.

— Обычная, говоришь…Шарлотта, надеюсь ты меня не разочаруешь.

На несколько секунд в классе повисла тишина, затем раздался испуганный голос миссис Уинстон:

— Господин, я ее проверила при помощи колдовского оракула, миссис Кроул также использовала свои чары. Нина Райн — человек. Ей семнадцать лет. Вы никогда с ней не встречались раньше. Версия, согласно которой вы ее знали когда-то давно, а потом вам стерли память, абсурдна. Клянусь…клянусь честью, милорд!

— Вот как, — ректор тяжело вздохнул. — Сплошные загадки во тьме. Отчего же мне кажется, что я ее знаю? Что мы виделись когда-то давно, еще до основания школы в Нортенвиле?

Ответом послужила напряженная тишина. Видимо, слуги боялись произнести что-то, что может разозлить хозяина.

— Хочешь сказать, что у меня галлюцинации Шарлотта?

— Вовсе нет…

— Мы не сомневаемся в вашем величии, — с нажимом произнес Берри, — и преисполнены уважения.

— Так и преисполнены, — в голосе Ридели прозвучала насмешка. — Ну, тогда пошли вон отсюда. Вон!

Раздался звук торопливых шагов. Похоже, слуги с радостью покинули класс.

— Что ж, — Ридели прошелся по классу. — Я сам поговорю с тобой, Нина Райн.

Затем я услышала треск огня и запах чего-то сладкого. В замочную скважину удалось разглядеть край длинной курительной трубки.

Класс начал наполняться дымом. Дым спускался вниз белыми клубами, и дышать становилось тяжело. Я почувствовала аромат вишни и табака. Мои плечи сжимали руки Майкла. Мы продолжали сидеть тихо, не шевелясь.

Время как будто застыло. Оно превратилось в белый дым, который постепенно заполнял шкаф. И вот перед глазами — одно белесое марево. Я уже не чувствовала рук Майкла и продолжала сидеть, ошарашено оглядываясь. Ничего не видно, только дым. Проклятье.

Я провела рукой перед собой, пытаясь отогнать клубы молочного цвета, и поняла, что нахожусь не в шкафу.

— Майкл? — Мой голос дрожал. — Майкл?

Куда же он пропал? Хоть бы чертов дым рассеялся.

Постепенно белое марево стало прозрачным. Я поднялась на ноги и огляделась.

Передо мной был лес, а дальше — белые вершины гор, покрытые снегом. Безоблачное светло-голубое небо и широкая тропа с деревьями по бокам.

Как такое возможно?

Я пошла вперед, туда, где в окружении красных цветов виднелась беседка с винтажными креслами. Отчего-то мне было не холодно.

Снег здесь уже растаял, но листья на ветках кленов еще не появились, а вот цветы цвели.

Все это выглядело странно и даже фантастично.

Каким-то образом я понимала, что попала сюда из-за дыма.

Губы сами прошептали нужное слово:

— Магия.

Поэтому я не слишком удивилась, увидев в беседке знакомую фигуру ректора в сером плаще. В руках его была трубка. От нее шли струйки дыма. Теперь они казались обычными и абсолютно безопасными.

Я зашла в беседку и молча села напротив Ридели, положив руки на массивные ручки кресла с фигурками в виде птичьих голов.

Ректор смотрел на горы. По правде говоря, мне тоже хотелось смотреть на них бесконечно долго, так величественно они выглядели. И все же, набравшись смелости, я спросила:

— Это вы доставили меня сюда?

Он выпустил кольцо дыма и усмехнулся:

— Я выкурил тебя из шкафа.

— А Майкл? Где он?

— В Нортенвиле. Там, где ему и положено быть. Не волнуйся, с ним все в порядке, — ректор перевел взгляд на меня. — К примеру, сейчас он вышел из класса и идет по коридору.

— Это радует, — я облегченно вздохнула.

— Не хочешь чаю?

В этот момент из ниоткуда на деревянном столе появились белые чашки и чайник с изогнутым носиком. Чайник поднялся в воздух и наполнил чашки золотистой жидкостью.

Мистер Ридели улыбнулся:

— Угощайся, чай не отравлен, и не надо так испуганно на меня смотреть. Я не собираюсь превращаться в гигантского паука, чтобы тобой пообедать. Кстати, могу угостить кленовым вареньем, пирожными… Их здесь неплохо готовят.

На столе появился поднос с десертами. Признаться, это уже перестало меня удивлять.

Пробормотав «спасибо», я взяла фарфоровую чашку и сделала глоток. Ну, а что мне оставалось? Не стоит злить ректора…

Вкус был странным, кисло-сладким, но, в общем, вполне приятным. От чая пахло ежевикой и мятой.

Я взглянула на теплый пар, исходящий от чашки. Сквозь дымку мне удалось разглядеть величественные вершины гор. Как здесь все-таки красиво! От этой красоты у меня перехватило дыхание.

— Где мы, мистер Ридели?

Ректор улыбнулся:

— Эта беседка расположена недалеко от моего дома. Иногда я прихожу сюда, чтобы привести мысли в порядок. Здесь вполне уютно, правда?

— Да, — я кивнула и поставила опустевшую чашку на стол.

Ты смотришь прямо на Кастильские горы, дорогая Нина. В это время года они выглядят довольно мрачно. А вот летом, когда на деревьях появляются листья, здесь просто потрясающий вид.

Я представила, как ректор любуется покрытыми зеленью горами на рассвете, и пробормотала:

— Просто чудесно.

— Что ж, — он взял чашку. Я увидела тонкие светло-серые перчатки на его руках. — Наверняка тебе интересно, почему ты здесь оказалась, Нина? Мой рассказ будет недолгим, тем более многое ты и так уже знаешь, потому что подслушивала в шкафу. — Он улыбнулся и склонил голову на бок.

Значит, он знает, что мы с Майклом слышали его разговор со слугами. От этой мысли стало немного страшно.

— Дело в том, что после нашей первой встречи я довольно часто о тебе думаю. Это что-то смутно похожее на дежа вю. Словно мы были знакомы раньше, но это ведь не так?

Я помотала головой и тихо ответила:

— Нет… Хотя вы мне иногда снитесь.

Черт, что я несу? Зачем рассказываю высшему о своих снах? На миг показалось, что мое тело больше не принадлежит мне, оно во власти этого странного человека с грустными глазами.

— Сны… — ректор усмехнулся. — Девушкам в твоем возрасте часто снятся сны. Это ни о чем не говорит.

Я облегченно выдохнула, словно только что прошла по узкому парапету над пропастью.

Ректор поставил чашку на стол.

— Могу я узнать, что ты обо