Шрифт:
Закладка:
«Чтобы подчеркнуть идею цикла насилия, мы решили сделать Эбби родственницей врача из первой игры, врача, которого игроки обязаны убить, – рассказывает Нил Дракманн в интервью с Кристианом Спайсером. – Первая часть заставляла вас убить его, но большинству игроков это давалось совершенно естественно. Некоторые делали это вообще без вопросов. Поэтому мы решили взять этого персонажа, у которого в первой части не было даже имени, и развить его историю. Врачи придерживаются этического кодекса, и этот врач собирался нарушить клятву и оперировать Элли в надежде спасти миллионы людей. Мы хотели сделать его историю более подробной, показать двойственность ситуации. В первую очередь мы стремились показать его отношения с Эбби, но еще хотели отразить человечную сторону его личности и то, как он страшился этой операции».
Решение добавить этого персонажа в The Last of Us Part II в качестве одного из главных столпов сюжета интересно сразу по нескольким причинам. С одной стороны, это обращение к игрокам, которые во время прохождения первой части расстроились и чувствовали себя убийцами, ведь их сделали соучастниками преступлений Джоэла. А для тех, кто убил врача на автомате, просто восприняв ситуацию как часть игры, это повод задуматься о роли каждого убийства в игре.
Кроме того, в этом эпизоде Дракманн увидел возможность задним числом углубить историю Марлин. «Нам казалась странной и холодной реакция женщины, которой Анна, мать Элли, доверила своего ребенка. Во второй части появилась замечательная возможность разъяснить трагическую дилемму, которая встала перед главой „Цикад“. Нельзя сказать, что доктор был готов убить четырнадцатилетнюю девочку, не моргнув глазом, – добавил Нил Дракманн. – Это решение далось ему по-настоящему тяжело. И Марлин задала ему вопрос, на который очень сложно ответить». Этим вопросом задавался и Джоэл: «Готов ли ты пожертвовать своим ребенком ради общего блага?» В этой же сцене, когда Эбби говорит отцу, что согласилась бы на операцию, она впервые открывается и показывает, что она за человек.
Предательство
Через несколько месяцев после релиза игры, несмотря на разгар самой настоящей пандемии Covid-19, филиппинский сайт UnGeek опубликовал интересную статистику. По данным ресурса, 58 % игроков прошли The Last of Us Part II целиком. Это один из самых высоких показателей среди всех игр на PlayStation 4. Парадоксально, но люди проходят купленные игры до конца гораздо реже, чем кажется. Может, причина в каких-то качествах игр? Или в трудностях, с которыми сталкивается игрок? В любом случае данные интересные, особенно учитывая бурный прием новой игры студии Naughty Dog.
Флешбэк Эбби – сцена, которая играет особую роль в структуре игры. Она подводит итог первой из двух сюжетных арок, арке Элли. Девушка медленно и безвозвратно сходит в ад, а потом происходит подчеркнутый, как и положено, клиффхэнгер: Эбби наставляет на Элли пистолет. Вероятно, в этот момент игрок испытывает к Элли – героине, которая выросла на его глазах – куда более двойственные чувства, чем в начале игры. При этом, как уже упоминалось, игрок почти уверен, что будет ненавидеть Эбби несмотря ни на что. Ведь она убила Джоэла.
В первой игре мы видели в Элли себя. Она была подростком, ее реакции были такими человечными, она сочетала в себе детскую невинность и образ Ифигении, восходящей на алтарь. Но с Эбби такого не получится: несмотря на клишированную красоту сцены со спасением дикого животного, игрок все равно испытывает к ней отвращение. Поэтому дать нам контроль над столь ненавистной героиней именно в этот момент – смелый ход. На нем основан рискованный художественный трюк Naughty Dog. Сможет ли студия провернуть невероятное и сделать из злодейки новую героиню? Дать нам новую точку зрения?
Вероятно, разработчики не предполагали, что в этот момент игроки почувствуют себя настолько обманутыми, а их ненависть к Эбби только укрепится. Я изучил невообразимое количество опросов, сообщений в соцсетях и статей в различных СМИ, на форумах и прочих медиа-площадках. И не могу не отметить, что для некоторых эта сцена стала переломным моментом, после которого они бросили игру.
Особенно сильно меня поразило количество людей, которые в тот же момент прекратили играть. Большинству из них первая половина игры за Элли более или менее понравилась. Но как только они поняли, что им придется играть за Эбби, то просто отказались продолжать. Они почувствовали, что их предали, после чего убрали диск в коробку. Большинство из прекративших игру объясняли в комментариях, что отказываются управлять персонажем, который убил Джоэла. И неважно, какая причина у этого поступка.
Поначалу такая реакция показалась мне преувеличенной, странной и в каком-то смысле даже фанатичной. Может ли игрока настолько сильно задеть страшная и трагическая гибель воображаемого героя? Вряд ли найдется лучшее (хоть и невольное) доказательство проработки характеров в The Last of Us. Игроки так преданы любимому персонажу, что просто не хотят слушать то, что им пытается объяснить Naughty Dog. Для студии это одновременно победа и поражение. Вызывать настолько неоднозначные чувства – решение радикальное, но именно оно еще со времен первых набросков стало основной идеей игры. Судя по всему, эта идея воплотилась настолько удачно, что результат превзошел самые безумные ожидания.
Смена перспективы
Быстрый флешбэк повторяет сцену убийства Джоэла, который, как мы теперь знаем, убил отца Эбби, Джерри Андерсона, что и стало причиной ее поступка. Затем девушку будит Мэнни. День первый, Сиэтл. Герои на бывшем стадионе Soundview Stadium[107], ставшем центральной базой ВОФ. С этого момента ясно: таким оригинальным образом Naughty Dog пытается полностью поменять взгляд игрока на события трех последних дней, которые тот пережил за Элли.
Есть такое понятие, как «эффект Расёмона», названный в честь фильма Акиры Куросавы «Расёмон». В картине одна и та же история описана с разных точек зрения, причем все рассказчики предвзяты. Но здесь разработчики скорее воспользовались подачей, напоминающей структуру фильма «Служанка» корейского режиссера Пак Чхан Ука.
В этом эротическом триллере с готической атмосферой события происходят в 1930-е годы, во время японской оккупации Кореи. Мошенник планирует жениться на молодой наследнице, госпоже Хидэко, а затем выдать ее за сумасшедшую и завладеть ее состоянием. Первая половина фильма рассказывает о событиях с точки зрения молодой воровки, подосланной к госпоже Хидэко. А вторая опровергает все истины, которые зритель воспринимал как должное, сменив точку зрения.
Постановка сложная, тонкая и рискованная, поскольку каждый элемент повествования играет значительную роль в общем балансе истории. С помощью огромной силы убеждения эта манипуляция заставляет зрителя пересмотреть свой взгляд на образы и конфликт, который поначалу кажется черно-белым. Как мы увидим, подобный подход мастерски используется и в The Last of Us Part II. Naughty Dog по капле выдает отсылки к событиям, которые игрок уже пережил с Элли во время ее крестового похода.
Для усиления контраста вторая часть игры начинается с длинной экспозиции, в которой Эбби и Мэнни идут через стадион мимо отдыхающих солдат ВОФ. Разница между точками зрения подчеркивается еще и радикальной сменой тональности. Темп медленный, актерская игра менее напряженная, мы видим привычный распорядок дня солдат. Просто повседневность еще одной группы выживших, которые сумели самоорганизоваться и вести относительно нормальную жизнь в мире, захваченном пандемией. Эбби читает книгу («Город» Дэвида Бениоффа, один из сюжетов, вдохновивших Дракманна на создание первой части[108]), берет обед в гигантской столовой, играет в мяч с собакой и обсуждает всякие глупости с торговцами. Как все эти люди могут оставаться такими спокойными после того, как всего несколько недель назад они убили Джоэла?
Смена перспективы. Эбби, Мэнни и глубоко беременная Мэл, которую мы убили всего полчаса назад, играя за Элли, отправляются в патруль за пределы стадиона. Все вместе они садятся в машину и проезжают через контрольно-пропускные пункты ВОФ, защищающие стадион. Голова идет кругом –
