Покрасневшая девушка вышла из комнаты, едва не столкнувшись со мной. Она сдернула с себя на ходу передник и белую шапочку изо льна. Смяла ткань в комок и швырнула в напольную вазу рядом с началом лестницы.

— Лучше я пойду проводницей работать, чем у этого черта служить… — под нос забурчала она, шагая вниз.

Я беззвучно усмехнулся, радуясь за незнакомку, которая не смирилась с приставаниями старого князя. Сам же прислонился к стене и принялся ждать удобного момента.

Мое терпение было вознаграждено, и спустя полчаса старик встал с кресла и помахивая тростью направился к выходу. Я поспешно отпрянул в сторону, как князь вышел из кабинета, и прочь. Уже оказавшись у изножья лестницы его шаги стали тяжелыми. Похоже старый князь любит притворяться слабее, чем есть на самом деле. Дождался, пока звуки стихнут окончательно, и юркнул в кабинет. Торопливо осмотрелся, пытаясь запомнить, как расположены вещи. Не хотелось ненароком выдать свое присутствие банальной перестановкой статуэтки. А затем принялся за осмотр кабинета.

Искомое нашлось в запертом верхнем ящике стола. Замок поддался на удивление легко, и я потянул на себя резную ручку. С трудом удержался, чтобы не присвистнуть: вот это действительно повезло.

Поверх папки с бумагами лежал крупнокалиберный пистолет. Я осторожно взял его, взвесил в ладони. И не сдержавшись, едва слышно пробормотал:

— Тяжесть это хорошо. Тяжесть это надёжно.

Вытащил магазин, проверил наличие патронов. Вставил обратно, передёрнул затворную раму. И убрал пистолет за ремень, прикрыв его пиджаком. Дело сделано. Пора возвращаться домой.

Осторожно вышел из кабинета, свернул к лестнице, и недовольно поморщился: внизу, в гостиной, слышались голоса нескольких человек. Видимо, большая семья Воронцовых собралась за обеденным чаепитием.

Дорога через центральный вход была отрезана. Вряд ли мне удастся открыть дверь незаметно. Пришлось сворачивать в крыло для прислуги.

Из комнаты для персонала слышались голоса. Видимо, у Воронцовых большой штат служек. Дверь была приоткрыта, но заглядывать в комнату и считать, сколько людей обслуживает самую крупную семью ведьмаков, я не стал. Осторожно прокрался мимо, потянул в стороны раздвижные двери террасы, выбрался на задний двор. И там чуть не столкнулся с дворовым — низкорослым мужичком, который здорово походил на нашего Тихона. Насвистывая какую-то песенку, он стриг живую изгородь. И едва я осторожно спустился по ступеням, как дворовой остановился. Шумно втянул носом воздух, точно ищейка, а затем резко обернулся, уставившись в то место, где я стоял. И я замер, боясь пошевелиться.

Несколько секунд, дворовой прищурившись вглядывался в пустоту. А затем что-то буркнул себе под нос, и вернулся к своему занятию. Я же осторожно прокрался мимо нечисти, добрался до черного входа, которым пользовалась прислуга.

Выходить через дверь не стал. Дворовой мог заметить, как сама собой открывается калитка. А значит, Воронцов узнал бы, что его навещал невидимый гость. Старик неглуп, и думаю, быстро догадается, кто был гостем в его особняке. И позвонит своему покровителю. А это может все испортить. Поэтому я осторожно перелез через забор, спрыгнул с обратной стороны ограды. Быстро вернулся к мотоциклу, и только там облегчённо выдохнул. Потом утёр выступившую на лбу испарину и улыбнулся — моя часть работы позади. Остальное за напарником. И я очень надеялся, что он не подведёт. Ведь если все пойдет не по плану — Морозовы будет втянуты в войну. И я стану виновником этого кровопролития.

Глава 24 Время собирать камни

Домой я вернулся без происшествий.

— Только прибыли, мастер Морозов? — поинтересовался у меня Федор, едва я вошел.

— Да. Был в городе. Решил развеяться, — ответил я.

Слуга покосился на мои ладони в черных перчатках, но не произнес по этому поводу ни слова. Вместо этого сказал.

— Стол накрыт.

— Спасибо, уже перекусил, — перебил его я. — Где мой брат?

— Уехал по делам семьи, — ответил слуга. — Денису Владимировичу очень понравилась ваша идея с открытием школы ведьмаков.

— Это ли не прекрасно, — пробормотал я и добавил во избежание новых вопросов:

— Буду у себя.

— Как скажете, мастер, — ответил слуга.

Я прошел к лестнице, поднялся по ступеням, остановился у дверей комнаты. И выдохнул, только теперь понимая, что моя часть предстоящего дела выполнена. Хотя до сих пор я переживал, что пистолета хватятся. И тогда…

Что будет "тогда" я старался не думать. Открыл дверь и вошёл в комнату.

"Нервничаешь, напарник"? — послышалось из угла, и я вздрогнул.

Коса очень давно молчала, я успел отвыкнуть от того, что Александр может видеть меня и разговаривать через "Скорбь".

— Немного, — ответил я.

Прошёл через комнату, сел в кресло. Открыл ящик стола, вытащил из-за пояса пистолет. Вновь взвесил его в ладони и лишь затем положил его поверх сложенных бумаг. И только после этого стянул с ладоней перчатки, бросил на столешницу и задумчиво взглянул на украденный ствол.

"Не парься, — отмахнулся наставник. — Воронцов уже наверняка празднует победу. Он решил, что Верховный жрец наглядно объяснил тебе, кто из вас главный".

— Если так — сегодня его ждёт большой сюрприз, — буркнул я и покосился на висевшие на стене часы. До момента икс оставалось ещё достаточно времени.

"О, да", — протянул Александр, и в его голосе я услышал мрачную радость.

Разговор прервал стук в дверь.

— Михаил Владимирович, можно войти? — послышался из коридора голос Маришки.

— Входи, — ответил я и поспешно закрыл ящик.

Дверь распахнулась, на пороге возникла компаньонка. И вид у нее был очень уж озадаченный.

— С каких пор ты ведешь себя так официально? — спросил я и заметил, как у девушки округлились глаза.

— У меня сегодня особые обязанности, — сообщила она и продемонстрировала мне планшет.

С экрана на меня смотрела Лилия. Она выглядела немного уставшей и в то же время трогательно с небрежно собранными в узел на затылке волосами и шелковой шалью, наброшенной на плечи.

— У нас конференция? — удивился я и тут же уточнил. — Как ты себя чувствуешь?

— Все в порядке, — сдержанно ответила секретарша. — Я немного вышла из себя, но сейчас собралась и готова работать.

— Тебе пришло письмо от секретаря Лошадчак, — догадался я.

— Все так, —